Феномен «совка»

...до трети украинцев. Но почему почти половину из них временами составляет молодежь, которая свой «идеал» вообще не застала?

С момента официального распада Союза Советских Социалистических Республик миновало уже почти два десятка лет. Менее месяца назад Украина отпраздновала двадцатилетие собственной независимости. Тем не менее, значительное число граждан продолжает ностальгировать по светлому советскому прошлому. Как показал августовский опрос социологической службы Центра Разумкова, если бы провозглашающий независимость референдум состоялся в ближайшее время, то 18,3 процента украинцев отказались бы поддержать государственную самостоятельность, и почти такое число – 18,9 процента – либо не стали принимать участие в таком голосовании, либо затруднились с ответом.

То, что около трети украинцев продолжает жить, оглядываясь назад, подтверждают и другие социологические исследования. Так, в июле 2011 года стало известно, что по данным Института социологии Национальной академии наук Украины 33 процента наших соотечественников скучают по «союзному» устройству и предпочли бы жить в общем государстве с Россией и Беларусью. К слову, у «старших» соседей в количественном отношении взгляды немного отличаются. Согласно итогам проведенного ВЦИОМ исследования, сосуществовать с Украиной, Беларусью и Казахстаном согласны почти вдвое меньшее число россиян – 17 процентов. Но тут же стоит учитывать, что еще 20 процентов граждан РФ выступают за восстановление всего СССР…

Тоска по Советскому союзу для украинцев отражается не только на геополитических пристрастиях. Немаловажен и социально-экономический аспект. Согласно все тому же опросу Института социологии НАНУ, конкретно по экономическому устройству СССР с его плановой экономикой тоскуют 30 процентов сограждан. «Совок» передается из поколения в поколение в рассказах старших о бесплатном обучении, жилье, гарантированной работе, социальном обеспечении… И если нельзя построить возможную в сегодняшних условиях модель жизни, «совок» возвращается к старой модели. Советский менталитет просматривается и в стремлении решать свои вопросы через власть, через партийные органы», – считает заведующий отделом социальных экспертиз института Юрий Саенко.

Для представителей старших поколений (и особенно – для серьезно утративших в социальных гарантиях пенсионеров) подобная ностальгия выглядит логично. Но нередко тяга к прошлому производит впечатление фантомных болей. Ведь более половины грезящих в режиме «Back in USSR» украинцев приходится на молодежь от 18 до 35 лет. То есть, тех застал СССР лишь ребенком, либо тех, кто просто не может помнить советское прошлое по объективным причинам.

Социологов подобный эффект «фантомной" ностальгии не удивляет. «(…) Существует механизм социальной инерции и трансляции ценностей. Поколения передают свой негативный опыт. Есть достаточно много молодых людей, которые не жили в СССР, но смело утверждают, что в СССР жить было лучше. Этот феномен возникает в результате трансляции опыта от тех поколений, которые действительно считают, что они многое потеряли с развалом Советского Союза», – цитирует «Левый берег» слова заведующего отделом истории, теории и методологии социологии Института социологии НАН Украины Евгения Головахи. И в самом деле – по данным соцлужбы Центра Разумкова, на протяжении последних лет число украинцев, считающих, что их семьи благодаря независимости Украины больше потеряли, чем приобрели, составляет от 41 до 49 процентов. В свою очередь, в отдельные годы среди «проигравших» более 37 процентов составляли именно молодые люди – от 18 до 29 лет.

Причин подобной странной ностальгии может быть множество. И нередко складывается впечатление, что упомянутая «ретрансляция опыта» – только одна из них. Безусловно, воспоминания старшего поколения о временах, когда продукты были дешевле, молодежь вежливее, а трава – зеленее, играют немаловажную роль. Причем можно допустить, что такой «практический» аспект светлых воспоминаний о прошлом в большей степени характерен для семей, которые и в самом деле значительно потеряли в уровне доходов или в социальном статусе за годы независимости Украины и при этом не приобрели в чем-либо другом. Посему, в одних семьях развал Союза может ассоциироваться по большей части с потерей «по-настоящему бесплатной» медицины и заслужившей свое место в легендах «колбасы по 2-20», а в других – с государственным суверенитетом, обретением свободы слова, многопартийности и проблесков демократии.

И все же только разностью опыта: где-то, увидев заветную аббревиатуру, вспоминают о былом благополучии, а в иных обстоятельствах – о репрессированных родственниках – тоска по СССР может и не объясняться. Стоит допустить, что в некоторых случаях, «ретроспективная» любовь к Союзу молодежи обуславливается и мечтой о светлом прошлом. Особенно в ситуации, когда в светлости будущего многие сомневаются. Приязнь к фильмам/музыке советских времен (и готовность принять характерное для них идеализированное или нежно-снисходительное представление о действительности), симпатии к символам ушедшей эпохи, желание побывать в идиллическом мире всеобщей справедливости, солидарных трудящихся и братающихся пионеров сказываются на молодых людях порой не меньше, чем на представителях старших поколений. Для той части «официально» молодых людей, которые застали СССР, воспоминания о Союзе нередко затенены дымкой счастливого детства. А те, кто уже не успел стать очевидцем, снова-таки могут опираться на чужой опыт и моделировать свою «эстетическую» действительность, не обезображенную сходством с «бездуховным Западом». Такая «действительность» с былыми реалиями совпадает не всегда. Но популярности (в том числе и коммерческой) приятных признаков советской эпохи это не мешает.

Помимо «бытовой» эстетизации СССР часть молодежи может заставлять с тоской вспоминать о Союзе и эстетизация «историческая». Точка зрения, которая в наиболее цензурной версии сформулирована как «Какую страну потеряли!» (еще бы, сверхдержаву, мерящуюся «мускулами» с США, властителя дум коммунистической части мира, наконец, родину первого человека, полетевшего в космос), характерна не только для немолодых украинцев. Хотя, не исключено, что такие реваншистские взгляды органичнее звучат из уст молодых людей, живущих в той же России, а не в Украине. По фактической метрополии бремя имперского прошлого может давить куда сильнее. И все же срезы общественного мнения свидетельствуют, что и тоска по великой стране и ее великому руководству украинцам не чужда. Так, согласно результатам прогремевшего летом 2011 года социсследования Киевского международного института социологии, 36 процентов граждан нашего государства считают Иосифа Сталина «великим вождем». И не все так считающие прожили большую часть жизни в Советском союзе. По данным социологов, в среде украинской молодежи возрастом от 18 до 29 лет мнения разделились практически пополам: 31 процент согласен с таким «великим» утверждением, а 33 – нет.

Однако же не стоит забывать и о том, что благожелательное отношение к СССР именно молодых людей может быть связано с представлением о Союзе как рае социальной защищенности. Причем тут уже речь может идти не о благополучии отдельно взятых семей, а о мечте о справедливом государстве для всех. «Счастья для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный», – идеалы героя братьев Стругацких могут разделять многие юные идеалисты. Для них памятками об СССР служат все та же бесплатная медицина, бесплатное высшее образование, зарплаты и пенсии, на которые без шика, но мог прожить каждый, для некоторых – даже то гарантированное трудоустройство, которое могло усложнять жизнь их зависящих от распределения родителей. Растущая популярность идеалов левого толка (и формируемых на глазах низовых общественных инициатив с социалистическим уклоном) не обязательно обращена в прошлое. Немалое число молодых людей (подтверждением чему стал праздничный эфир радио «Эра», где 24 августа журналисты беседовали с ровесниками независимости) хотели бы видеть, как Украина развивается, например, по шведскому образцу… Привлекательность левых идей понимают и политики. Что, к слову, сказывается на оптимизме Петра Симоненко. «Очень важно понять, что сегодня соревнуются две системы. Социалистическая система показала свою жизненность и перспективу, капиталистическая – несостоятельность, в том числе и в борьбе с кризисными явлениями. Я считаю, что в Украине состоится левый поворот, причем в ближайшее время», – убежден главный коммунист, политсила которого сейчас пытается привлекать молодежные ресурсы. И куда же может завести «левый поворот» украинскую молодежь? Назад в СССР, безоглядная тоска по которому вкупе с неготовностью брать ответственность на себя и с надеждой на то, что государство как-нибудь со всем разберется, тормозит развитие Украины? Вперед в евросоциалистическое будущее? Или же такая ностальгия – это всего лишь частное проявление общей молодежной «левизны», которая пройдет со временем? Опросы показывают, что двадцати лет для рассеивания интересного эффекта было мало. Но как знать, сможет ли такая ностальгия не остаться на кухнях и интернет-форумах, а стать фактором политического значения…