Десант из-под земли

...в Рязанское училище ВДВ такой огромный, что абитуриенты в ожидании своей участи даже живут под забором десантной кузницы кадров — в землянках, без всяких удобств. Парни, дескать, готовы терпеть жуткие лишения ради заветной цели: чтобы когда-нибудь надеть голубой берет и подняться в воздух...

Обычно такие “сказки” сочиняют для поднятия, так сказать, престижа военной службы. Но на всякий случай этот слух мы решили проверить.

К нашему крайнему изумлению, все оказалось — чистая правда!

Каково это — быть начинающим десантником — корреспондент “МК” испытал на себе.

Паром через Оку — переправа с “гражданки” на военную службу. На правом берегу остаются село Константиново — родина поэта Есенина, вольная жизнь, мамины пирожки, друзья-подружки. Впереди, на левом, ждет пыльная дорога к учебному центру Рязанского высшего военного командного училища ВДВ: ранние подъемы, строевая, тактика, окрики взводных и синева неба, которая наполнит купол парашюта...

В этом году такой путь проделали 800 человек: именно столько ребят со всей страны были отобраны по личным делам в военкоматах командованием Рязанского училища ВДВ. При этом все 800 претендентов на голубые береты знали, что две трети из них будут “забракованы”. И больше всех — на физподготовке.

Так и получилось. Это было самое первое испытание. 200 человек не выдержали физической нагрузки и — “кру-у-угом!” — отправились восвояси. Потом кто-то срезался на математике, кто-то — на русском...
После всех экзаменов в списке зачисленных оказался 271 курсант. Но даже из них шестеро уже прошедших все круги ада подали рапорта об увольнении: за время “сессии” романтика из голов быстро улетучилась.
В итоге их, будущих лейтенантов-десантников, осталось 265.
Это — легальных.

А нелегальных — тех, кого “отсеяли”, но кто не сдался — никто не считает. Они-то и живут в местных лесах, надеясь на чудо: может быть, до начала учебного года кто-нибудь еще откажется от места. И, может быть, тогда фортуна повернется лицом именно к ним...

Партизанское движение

Их здесь прозвали “партизанами”. Они живут неподалеку от палаточного лагеря Рязанского училища ВДВ — в собственноручно вырытых землянках. Надеются, что командование оценит их энтузиазм и примет-таки в училище на места тех, кто “сломается” во время курса молодого бойца.

Подобное случалось не раз, особенно при бывшем начальнике училища — генерал-майоре Щербаке. Генерал сам ходил в лес к ребятам, беседовал с ними, и таяло его суровое генеральское сердце: брал “партизан” на службу.

— Именно так попал в десантники мой муж, — рассказывает мне по дороге к заветным лесам телефонистка из батальона обеспечения училища, сержант Лариса Белоусова. — Его приняли даже с “двойками”, за настойчивость.
Рассказывают, что есть еще немало действующих офицеров, в свое время тоже “партизанивших”. Получается, что это своего рода тоже экзамен?..

Может быть, даже еще более сложный, чем те, что “по программе”. Если ты докажешь свою преданность десанту таким экстремальным способом: питаясь червями и лягушками, замерзая по ночам и гоняя комаров, — твой фанатизм воспримут благосклонно? Это все равно что добиться взаимности у неприступной красавицы — серенадами, ухаживаниями и вздохами под окном. Беззаветная любовь к ВДВ считается здесь одной из первейших доблестей.

Отыскать “партизан” в глухом рязанском лесу оказалось делом не слишком-то простым. Сейчас таковых — единицы. Хотя совсем недавно уход в леса был массовым. Это видно по десяткам свежих, но пустых лежбищ-землянок, смахивающих больше на могилки, в которых ночевали когда-то несостоявшиеся курсанты. Вообще, весь здешний лес будто кроты перекопали. Правда, встречаются и землянки “VIP” — со входом и деревянным настилом. Видать, бывшим хозяевам пришлось здесь долго коротать время — успели благоустроиться.

В этот раз “партизанят”, как мне сказали, человек пять. Живут поодиночке. Это закон. И каждый свою “могилу” роет сам: на готовенькое зариться нельзя.

Вначале мои поиски “лесных братьев” были безуспешными, но когда стемнело, счастье наконец-то улыбнулось — видно, тоже за настойчивость...
Слава Якушев из Воронежской области в этом году провалился на поступлении уже во второй раз. И теперь решил “партизанить”: намерен держаться до победного конца. Он тайком наблюдает за учениями своих удачливых конкурентов и даже помогает солдатам из батальона обеспечения на хозработах. Говорит, что хочет вместе с курсантами преодолеть и марш-бросок.
— Может, зачтется... — мечтает парень.

Спит Слава в окопчике, накрываясь выпрошенным у солдат брезентом, питается ягодами, грибами, варит бульоны из ящериц.
— Пока были деньги, покупал в магазине супчики быстрого приготовления, — вздыхает “партизан”. — А теперь друзья иногда приносят хлеба из столовой.
Больше всего неудобств Вячеславу доставляют дожди и комары-кровососы. А так, говорит, все нормально...

Каково это — ночевать в лесу ради идеи, я решил испытать на себе. Зашел в лес, нашел подходящую “могилу” (самому рыть было нечем), свернулся в ямке на голой земле и закрыл глаза...
Нет, никак не мерещится мне голубое небо над куполом парашюта. Холодно, неудобно и жутко сыро. Да это еще что! Не прошло и 10 минут, как я был жестоко искусан полчищами комаров. “Не видать, как видно, мне десантных войск”. Подумал так и... вернулся в гостиницу. Утром обнаружил какое-то странное похрипывание в горле. Cлаве же такие ночевки — хоть бы что: простуда и другие хвори не пристают. Парень он из деревни и, как видно, крепкий...

Для тех, кто не поступил, кроме выживания в лесу есть и другой, правда, более длительный способ обратить на себя внимание начальства. К примеру, Джамалейл Манкиев из Назрани, провалившись в третий раз, подписал контракт и теперь будет служить здесь же в батальоне обеспечения — помогать по хозяйству. Манкиев из многодетной семьи. Для него офицерские погоны — это еще и продвижение по социальной лестнице.

“Легальная” служба

Для полноты впечатлений я решил проверить: так ли хорош десант, чтобы ради него терпеть такие мучения. И отправился в учебный центр Рязанского училища ВДВ.
Он расположен на огромной территории среди рязанских лесов. Строения прячутся в тени сосен, воздух изумительный, природа шепчет о вечном... Но все эти красоты курсанты начинают замечать года через два, когда окончательно втягиваются в режим и служить становится полегче.

Из нынешних первокурсников уже сформирован 5-й батальон. Нагрузки им предстоят серьезные даже в начале десантного пути. Физподготовка, строевая, тактика, занятия в классах и на вышке следуют одно за другим. Все расписано по минутам.
На вопрос: “Не ошиблись ли, избрав себе эту профессию?” курсанты обижаются, но отвечают четко: “Никак нет! Желаем защищать Родину!”

В восторженном отношении к службе есть изрядная доля романтики, которую командирам велено не выбивать, а наоборот, культивировать. В наставлении начальника училища генерал-майора Крымского так и написано: “Привить любовь к десанту”. Пока “прививка” проходит успешно. На предложение комбата выйти из строя тем, кто желает написать рапорт об отчислении (и таким образом дать шанс “партизанам”. — Авт.), шаг не сделал никто. Кто желал, уже давно вышел. Ребята сюда приехали со всей России — от Москвы до Владивостока: русские, украинцы, татары, башкиры... “У нас и негр есть!” — хвастаются новобранцы.

“Негр” на поверку оказался мулатом, сыном кубинца, учившегося в Липецком пединституте. Максим Лейва хотя и довольно смуглый, но по паспорту русский. Жил в селе — таким в армии проще. Лет через пять он станет совсем популярной персоной: чернокожий командир российского десанта. Прямо Голливуд какой-то!

Сейчас в батальоне идет так называемое сколачивание подразделений. Сплочение происходит в прямом смысле этого слова. Ребята и спят плечом к плечу, по 8—10 человек в ряд, на одних нарах. Обучение идет ускоренными темпами. С 5 августа начнутся стрельбы, а 10-го — первый прыжок без оружия, затем с автоматом, а потом — “высотный”, из “Ил-76”. Только после этого курсанты получат право назвать себя десантниками. По окончании курса — двухдневный марш-бросок на выживание. Потом, в сентябре, присяга, вручение курсантских погон и тельняшек...

“Отец-основатель” ВДВ генерал Василий Маргелов заметил: “Тот, кто когда-либо носил голубые погоны с голубыми эмблемами, всю жизнь будет с гордостью произносить слова: “Я — десантник!”
Так оно и есть.

Водитель, рядовой Саша Стариков, который подвозил меня до станции, сетовал: “Вот вожу командира, времени на прыжки совсем нету. Прыгал только в начале службы несколько раз. До дембеля всего-то девять месяцев осталось, может быть, еще успею...”

Все они такие — фанатики, от рядового до генерала.