С большими потерями и огромными надеждами украинские мультимиллионеры держат удар самого тяжелого года новейшей истории страны.
Инвестиционная компания Dragon Capital и журналисты НВ девятый год подряд публикуют рейтинг 100 самых богатых украинцев.
Впервые он вышел в 2006 году, тогда еще на страницах журнала Корреспондент. Теперь та же команда продолжает замеры отечественного капитала в редакции НВ.
За эти годы мы были свидетелями безумных падений и головокружительных взлетов. На наших глазах Иван Гута, собственник агрохолдинга Мрия, взлетел в 2011 году к первому миллиарду, а в нынешнем вылетел из сотни богачей. Мы годами наблюдали за монументальностью Рината Ахметова.
Донецкий предприниматель трижды становился самым богатым человеком на территории бывшего СССР, и все годы он неизменно был первым в Украине.
Вот и сейчас собственник Систем Кэпитал Менеджмент, самой большой в стране финансово-промышленной группы, уверенно занимает первую строчку рейтинга.
Он вчетверо богаче, чем № 2 списка, и в 250 раз, чем № 100. Такая разница между состояниями богачей — украинский феномен, отражающий степень концентрации капитала в стране.
В топ-100 бизнесменов мира соотношение состояния первого и сотого участников — 1 к 7. В российской сотне — 1 к 18. Первая десятка украинских мультимиллионеров на треть богаче, чем остальные 90 участников нынешнего рейтинга.
Украина — страна казенная. Большие деньги делаются здесь на распределенных вручную государственных денежных потоках и активах. Для того чтобы взобраться на финансовый олимп, требуется близость к власти, гений менеджера и чутье, как у бывшего киевского градоначальника Леонида Черновецкого (№ 74).
Бизнесмен успел до мирового финансового коллапса выгодно продать свой Правэкс-Банк, а накануне локального политического кризиса ловко вынырнуть из власти.
«Моя семья владеет активами на сумму более $800 млн,— написал он редакции НВ.— Кроме денежных средств, в указанную выше сумму входит недвижимость, строительные проекты, интернет-проекты и другое».
Dragon Capital экс-банкиру не поверил, оценив его состояние в десять раз ниже. Черновецкий не учел одного: 2014‑й — год кардинальной переоценки ценностей во всех смыслах этого слова.
Вид снизу
Верхние слои украинского капитализма за год потеряли от половины до двух третей своего состояния. Есть и рекордсмены.
Активы Александра Януковича (№ 75) сдулись вчетверо, Николая Лагуна (№ 61) — впятеро. В абсолютных цифрах глубже всех утонул Ахметов — его нынешний капитал Dragon Capital оценил в $10,1 млрд. Это на $8,2 млрд меньше, чем год назад.
Но даже при таком «обнищании» Ахметов не опустился до своего же антирекорда в кризисном 2009‑м ($9,6 млрд). В тот провальный год весь украинский капитализм лег на дно. Тогда в стране набралось всего четыре публичных миллиардера.
В 2014‑м их шесть. В прошлом году было 13 (рекорд — 2008 год, тогда было 23). Из списка миллиардеров в число миллионеров перешел ныне действующий президент Украины Петр Порошенко (№ 9).
Он так и остался немного беднее своего вечного соседа по топ-100 — нынешнего замглавы Администрации президента Юрия Косюка (№ 8). Зато глава государства значительно богаче главы своей администрации и бывшего компаньона — Бориса Ложкина (№ 83).
В числе десяти самых богатых украинцев перестановки минимальные. Сюда традиционно входят три крупнейших металлурга (Ринат Ахметов, Вадим Новинский, Виктор Пинчук) и три представителя финансово-промышленной группы Приват, интересы которых охватывают сферу нефтепродуктов, ферросплавов, финансов и горнорудный бизнес.
Среди них Геннадий Боголюбов, Игорь Коломойский и Алексей Мартынов. Два бизнесмена вошли в горячую десятку благодаря своим активам в сельскохозяйственной отрасли — Косюк и Олег Бахматюк.
По одному от химической промышленности — Дмитрий Фирташ и пищепрома — Порошенко.
Вся первая десятка в этом году весит $24 млрд. В 2013‑м эта сумма достигала $40,1 млрд — и это больше, чем сегодня весит вся сотня.
Будьмо: Импортер вин и владелец сети магазинов Good Wine Владимир Шаповалов (на фото в центре) вместе со своим компаньоном Дмитрием Крымским установил реклрд по росту капитализации бизнеса. За год активы предпринимателей подорожали на 109% / Александр Медведев
Потерянный мир
Украина переживает самый трудный период в своей новейшей истории. Кровавый разгон столичного Майдана.
Потеря Автономной республики Крым. Война на востоке — в промышленном сердце страны. Юрий Макогон, завкафедрой международной экономики Донецкого национального университета, буквально кричит в телефонную трубку, перечисляя все беды, которые обрушились на Украину.
Уничтожены два областных аэропорта, разрушены железные дороги, взорваны автотрассы, мосты. 60 % шахт не работают.
«Вчера прибыл в Ильичевский порт сухогруз с 86 тыс. т угля из Южно-Африканской Республики,— сообщает Макогон.— Тот факт, что энергетический уголь привезли из ЮАР, кроме как чувство огорчения, ничего не вызывает».
Плюс к этому недобрые вести и на внешних рынках. Цены на кукурузу, которая занимает почти половину всего урожая Украины, упали до рекордного минимума, приблизившись к себестоимости культуры. Железная руда просела на треть. Кисло на душе и у энергетиков.
«Удар по ДТЭКу очень сильный,— говорит Денис Саква, аналитик Dragon Capital, об одном из ключевых энергобизнесов Ахметова.— Донецкая и Луганская области не платят. Постоянно нужны деньги на восстановление линий электропередачи».
Стоимость активов ДТЭКа, по оценке Dragon Capital, упала на 60 %, Метинвеста — на 30 %.
Выживать холдингу помогает экспортная выручка, которая за счет девальвации частично компенсирует потери СКМ.
Плюс к этому за счет модернизации удалось сократить расходы энергоносителей. На Азовстали, например, на тонну произведенного металла теперь тратят втрое меньше газа, чем три-четыре года назад. Несмотря на то, что все упало, еще не все пропало.
Тамара Левченко, аналитик ИК Dragon Capital, утверждает, что устоять в буре украинских событий сумели в первую очередь те, кто позаботился о вертикальной интеграции и диверсификации. В пример приводит компанию Виктора Иванчика (№ 66) — агрохолдинг Астарта.
«Они подстраховывают себя разными бизнесами,— рассказывает Левченко.— Пострадали на сахаре (из-за падения цен), но зато в этом году запустили соевый завод. Сейчас соя займет у них до 25 % выручки, где они зарабатывают от 20 % маржи. Они хорошо вошли в эту нишу».
За диверсификацию рисков взялся и собственник компании Milkiland Анатолий Юркевич (№ 33). Его сыро-молочная продукция раньше распределялась в таких пропорциях: 50 % — Россия, 35 % — Украина, 10 % — Польша и 5 % — весь остальной мир. Сейчас на Россию приходится 35 %.
Удвоились продажи в Польше, где у Юркевича молокозавод, и наладились продажи в остальной части мира.
«Нарабатываем контакты, бренды,— говорит бизнесмен.— Приоритетом у нас также остаются Китай, страны Ближнего Востока и Казахстан».
Саква кивает в сторону Интерпайпа — еще один пример диверсификации.
В прошлом году Пинчук в результате торговой войны потерял возможность беспошлинно продавать трубы в Россию, для него также сузился рынок железнодорожных колес, так как Москва сняла весь заказ на украинские вагоны.
«Это для Интерпайпа некритично,— поясняет Саква.— Они все равно на поставках в Штаты нормально зарабатывают».
Трудовые резервы
Практически все украинские мультимиллионеры оголили свои слабые места. Металлургия и сельское хозяйство — опора украинского ВВП, и главные добытчики валюты для Украины весьма зависимы от внешней конъюнктуры.
Падение спроса на горнорудное сырье, металлы, обвал мировых цен на аграрном рынке создают в корпоративном секторе повышенный спрос на валидол.
От такой перспективы может пополниться разве что касса флагмана украинской фармацевтики — компании Фармак — и ее владелицы Фили Жебровской (№ 48), а также ее конкурента, собственника фармзавода Дарница, Владимира Загория (№ 49). Последний, кстати за год незначительно — на 5 %, но приумножил свой капитал.
Сложные времена открывают новые возможности перед украинским бизнесом. Крупным промышленникам в Украине тесно.
Внутренний рынок слишком мал, чтобы давать миллиардерам достаточный для выживания доход. Поэтому им придется осваивать новые рынки.
А также предстоит ответить на вопрос: что выгоднее — восстанавливать разрушенные активы на востоке страны или произвести перезагрузку и начать строить новую экономику?
«Перезагрузку Донбасса придется производить в любом случае,— признает Саква.— Многие шахты разбомблены, затоплены и восстановлению не подлежат».
Опрошенные НВ эксперты показали, в какую сторону следует двигаться украинскому бизнесу и на каком поприще лет через десять можно будет вырастить новых героев для рейтинга топ-100 самых богатых украинцев.
«У нас есть застрявшая в зубах тема сланцевого, нетрадиционного газа, ветровая энергетика, работы по солнечной энергии, биотехнологии»,— полагает Макогон.
В значительной степени речь идет о проектах с государственным участием или при его поддержке.
По мнению этого донецкого профессора, потенциал и инвестпривлекательность альтернативной энергетики будет расти по мере роста тарифов на традиционные источники — газ, нефть.
Еще три перспективные направления называет управляющий директор Dragon Capital Андрей Беспятов: IT, легкая промышленность и машиностроение. При этом признает, что возможный прорыв IT-бизнесменов — это всего лишь мечта.
В Украине сложно построить многомиллионный бизнес в этой сфере. Бизнес заточен на внешних заказчиков. Нужны веские фискальные причины, чтобы собственник захотел регистрировать компанию, генерирующую миллионы в Украине.
Пока что из постоянных участников нынешнего топ-100 это удалось лишь Александру Кардакову (№ 36).
Сделанный с умом: Александр Кардаков - единственный участник нынешнего топ-100, кто сколотил крупный капитал в IT-сфере. Зп таким бизнесом будущее / Александр Медведев
Аналитик осторожно предполагает, что можно будет добиться успеха в легкой промышленности.
В начале 1990‑х она занимала около 20 % в украинском ВВП, сейчас вклад этой индустрии несравнимо ниже. Но вытеснить с этой денежной ниши Китай — миссия выполнимая.
Из конкурентных преимуществ Украины — недорогая рабочая сила и короткое транспортное плечо. Географически Европа к Украине ближе, чем Поднебесная.
Еще один резерв — машиностроение. Около 60 % продукции машиностроителей Украины уходит на рынки СНГ. Только 20 % отправляется в дальнее зарубежье и 20 % остается в Украине.
Но потенциал огромен. Несмотря на избыток мощностей в Европе, страны ЕС ежегодно тратят $1,8 трлн на импорт продукции тяжелого машиностроения. Есть за что бороться. И, как утверждает Беспятов, есть кому бороться.
«На мой взгляд, лучшая украинская машиностроительная компания — это Мотор Сич,— говорит Беспятов.— Ее россияне не смогут закрыть, даже если захотят. Потому что она реально им нужна».
Беспятов отмечает, что Вячеслав Богуслаев (№ 17), главный акционер запорожского предприятия, стал также успешен в новом для себя производстве вертолетов.
Мотор Сич — это отличный пример наращивания добавочной стоимости на уже освоенном рынке.
Нечто подобное могут совершить будущие миллиардеры аграрного бизнеса, капитализируя себя в области высокотехнологического производства в селекции, генетике, производстве техники.
Для чего следует привлечь зарубежный капитал. Но капитал умножается только в конкурентной и свободной среде.
За условия ее создания несет ответственность власть, и не только центральная.
«Если в Польшу приезжает инвестор, воевода берет его за руку, водит по району, показывает возможности и уговаривает: пожалуйста, приходите к нам,— поясняет Андрей Ярмак, экономист инвестиционного департамента Продовольственной и сельскохозяйственной организации при ООН (FAO).— У нас инвестор приезжает в район и просится на аудиенцию».
Украинским бизнесменам, чтобы выжить в сложных условиях, придется искать новые направления. Где искать?
«Надо посмотреть структуру импорта. Мы ведь так много всего импортируем.— рекомендует Беспятов.— У нас после каждой новой волны девальвации кричат: теперь начнется импортозамещение! У нас будет свой IT! Своя легкая промышленность! В результате все проедается, и мы продолжаем импортировать».
Материал опубликован в №25 журнала Новое Время от 31 октября 2014 года