Секторальные санкции США в отношении российской нефтегазовой индустрии, казалось бы, напрочь перекрыли все возможности для сотрудничества специалистов двух стран. Однако истинно говорят, что дьявол кроется в деталях, а в данном случае – в разъяснениях, которые дало Управление по контролю над иностранными активами (OFAC) Министерства финансов США. Оно дало их в разделе «Часто задаваемые вопросы», из чего можно сделать вывод, что проблема санкций изрядно беспокоила американский бизнес.
Большая часть вопросов касается юридических тонкостей применения санкций в отношении различной российской продукции – например, «продукции Калашникова». Без сомнения, экономисты и специалисты по международной торговле смогут найти там много для себя познавательного и интересного. Я же взглянул на этот список с точки зрения геолога и обнаружил там очень интересные пояснения, показывающие, что американский бизнес надеется на то, что полоса охлаждения пройдет и наступит новая весна российско-американского нефтегазового сотрудничества.
С прицелом на будущее
Самый интересный пример – это разъяснение на вопрос о том, как широко следует интерпретировать термин «сланцевые проекты». Вопрошающим отвечают, что этот термин относится к проектам, связанным с добычей нефти и газа из сланцевых пластов. Но это не относится к проектам, при которых добытые нефть и газ проводятся через сланцевые пласты. То есть не from, а through, и это здорово меняет дело.
Дело в том, что сланцевые породы могут быть кровлей для нефтегазоносных пластов, которые находятся под ними. И это разъяснение позволяет спокойно пользоваться американскими технологиями, чтобы пробить сланцевый пласт и начать выкачивать нефть и газ сквозь (through) него.
Эксперты отмечают, что это пояснение открывает возможности к разработке нефти знаменитой Баженовской свиты в Западной Сибири. Под породами Бажена залегают породы Абалакской свиты, представленные алевролитами и песчаниками, которые являются хорошими коллекторами, то есть породами-губками. За счет аномально высокого пластового давления в Баженовской свите нефть может выдавливаться вниз, в коллекторы Абалакской свиты. А значит, можно пробурить насквозь Бажен и спокойно качать нефть из Абалака.
Другой вопрос касается добычи газа, и ответ на него выводит исключительную добычу газа из-под санкций. То есть добывать газ можно. А в соответствии еще с одним пояснением глубоководными (то есть попадающими под запрет) проектами считаются только те, где глубина моря превышает 500 футов, или 150 метров. Получается, что из-под запрета выведен практически весь сахалинский шельф.
Таким образом, складывается впечатление, что американские секторальные санкции – это, конечно, серьезное препятствие для широкомасштабного сотрудничества американских и российских нефте- и газодобывающих компаний. Но с другой стороны, там хватает лазеек, позволяющих поддерживать определенный уровень сотрудничества между странами. Ведь времена меняются, и в нужный момент, когда санкции отменят, можно будет немедля приступать к полноценной работе.
Ты помнишь, как все начиналось?
Можно с уверенностью сказать, что еще полгода назад перспективы американо-российского сотрудничества были блестящими. В августе 2011 года «Роснефть» и американский нефтегазовый гигант ExxonMobil заключили стратегическое соглашение о сотрудничестве, по которому компании объединяли усилия для работы на арктическом шельфе. Кроме того, «Роснефть» получала возможность работать на площадках ExxonMobil на территории США: в Мексиканском заливе и в Техасе, а также в третьих странах.
Планы были грандиозные: в апреле 2012 года партнеры заключили новое соглашение о создании двух совместных предприятий – для разведки и добычи нефти на шельфе Черного и Карского морей. При этом «Роснефть» купила доли в трех проектах американцев в США и Канаде. Была, однако, одна неприятная для американцев деталь: вся информация о нефтегазовых ресурсах России с 2002 года была засекречена. И в феврале 2013 года Владимир Путин высказал мысль о необходимости рассекретить эти данные для облегчения международного сотрудничества в области добычи нефти и газа в России, что и было сделано летом 2013 года.
Интенсивность работы с американскими и другими иностранными нефтяниками и газовиками постоянно увеличивалась. Даже в конце мая 2014 года, на Петербургском экономическом форуме, партнеры говорили о грядущих работах, включая бурение разведочной скважины «Университетская-1» в Карском море. Тогда еще персональные санкции против главы «Роснефти» не представлялись серьезной проблемой.
Не только американцы мостили дорожку в Россию. Весной 2013 года было подписано соглашение между корпорацией Shell и «Газпромнефтью» по совместной добыче сланцевой нефти из Баженовской свиты Западной Сибири. Договор начали реализовывать в январе 2014 года, когда была зарегистрирована компания Ханты-Мансийский нефтяной альянс. Свои соглашения по поводу Баженовской свиты были и у ExxonMobil. И кроме этого, соглашения были с целым легионом больших и маленьких западных сервисных компаний, которые обслуживали российских нефтегазодобытчиков. Сейчас и эти работы зависли в воздухе. Но есть резоны сделать все для восстановления нормального взаимодействия.
Против кого дружить?
Если взглянуть шире, то американские и российские нефтяники, по сути дела, в начале XXIвека самой судьбой были обречены на дружбу. Секрет прост: эпоха легкой добычи нефти подошла к концу и в США, и в России. Сливки были уже сняты. Пришлось искать трудную нефть.
А вот у Саудовской Аравии все хорошо. Как, впрочем, и у ее соседей. Им нет необходимости уходить во льды Арктики или рвать сланцевые толщи. Запасы нефти у Саудовской Аравии грандиозны. Все под рукой, точнее, под барханом. Но саудиты прекрасно помнят слова шейха Ахмеда Закии Мали о том, что каменный век закончился не из-за того, что закончились камни, и вполне возможно, что полагают разумным не стимулировать высокими ценами на нефть развитие в Европе и США альтернативных энергетических технологий.
Когда летом начали падать цены на нефть, в России многие воспринимали это как злонамеренное влияние американцев на нефтяную отрасль России. Однако очень скоро стало ясно, что сами американцы отнюдь не рады сложившейся ситуации – падение цен ведет к падению прибыли, а для операторов, работающих на сланцевых месторождениях нефти, это вообще может грозить разорением. Все чаще стали говорить о желании Саудовской Аравии разорить своих американских сланцевых конкурентов.
По расчетам аналитиков Barclays, если добыча нефти в США может увеличиться на 2,8 млн баррелей в день в период с 2014 по 2017 год при цене $90 за баррель, то при цене $65 за баррель она сократится примерно на миллион баррелей в день. Причина проста: США и Канада имеют худшие показатели рентабельности в мире из-за того, что вынуждены эксплуатировать самые сложные месторождения. Для сравнения: расходы на добычу нефти в России хоть и не такие низкие, как в Персидском заливе, но, например, «Лукойл» будет в прибыли даже при цене на нефть $25 за баррель.
Сбор камней
В этой связи вспоминаю дискуссии на World Trend Forum, который проходил в апреле 2014 года в Риге. Доктор Хасан Мустафа из Технологического университета в Абу-Даби (ОАЕ) в числе прочего говорил о том, насколько все может быть зыбко в нефтяном бизнесе в связи с действиями самого крупного поставщика нефти на мировой рынок, Саудовской Аравии. Внутри стареющей династии происходят сложные процессы, страна кипит, как котел, и властям нужно залить деньгами возможный социальный взрыв.
По мнению совладельца компании «Лукойл» Леонида Федуна, к 2016 году саудиты достигнут своей цели зачистить американский маржинальный рынок, и тогда цена на нефть снова начнет расти. Вновь станут прибыльными шельфовые проекты и проекты с крупными месторождениями сланцевой нефти. И России тогда будет что предложить своим американским коллегам. Как ни крути, а нефтегазовый сектор остается крупнейшим в российской экономике, да и нефтяники в США имеют огромное влияние на американское руководство.
Думается, что они не оставят попытки достучаться каждый до своей администрации и побудить-таки политиков найти приемлемые для обеих сторон условия для взаимовыгодного сотрудничества. У нас еще может быть очень много совместных дел.