После того, что происходило с курсом рубля на этой неделе, в Крыму, как и во всей России, трудно найти магазин, парикмахерскую, офисную курилку или приемную госучреждения, в которой бы разговоры велись хоть о чем-нибудь, помимо курса рубля. Правда, для крымчан сила финансовых новостей сильно смягчается тем, что это уже третий раз в этом году, когда их жизнь радикально меняется.
Первый раз был весной, когда Крым переходил России и все предвкушали рост социальных выплат и уровня жизни. Второй раз – после начала боевых действий в Донбассе, когда к радости от повышения пенсий добавились гарантии безопасности и неприятие действий киевских властей.
И вот теперь, к концу года, дождались третьего раза – резкого падения курса рубля, из-за чего и эйфория, и праведный гнев уступили место банальным разговорам о выживании и общему пессимизму, который усиливается прямо пропорционально обесцениванию национальной валюты.
Что чувствует Крым?
Жители Крыма, большинство из которых в марте действительно поддерживали присоединение к России, сейчас прекрасно понимают, что валютные проблемы России во многом вызваны именно возвращением полуострова в «родную гавань», а точнее, санкциями западных государств по этому поводу.
И если для Владимира Путина Крым имеет огромное цивилизационное и сакральное значение (в своем недавнем послании президент практически прямым текстом сказал «не отпустим, не отдадим»), то для большинства населения материковой России – совершенно не обязательно. Для обычного россиянина собственный кошелек гораздо важнее территориальных приобретений государства.
И это не может не печалить крымчан, которые задают себе логичный вопрос: чем еще Россия готова пожертвовать ради триколоров, реющих на берегу Черного моря? Попросту говоря, у жителей полуострова развивается чувство досадной неуверенности.
Это чувство усиливается еще и от того, что все крымские обменники до сих пор показывают данные не по двум, а по трем дензнакам: доллару и евро как международным валютам и гривне – как деловой региональной валюте, благодаря которой продуктовое снабжение полуострова пока окончательно не превратилось в гуманитарную спецоперацию.
Еще три месяца назад было очень много иронии по поводу стремительно дешевеющей гривны. Крымчан распирала гордость: ведь рубль, конечно, тоже падал, но далеко не так стремительно, как украинские деньги. Если к концу сентября гривна по отношению к доллару упала с 8,5 до 14 (то есть на 60%), то рубль за аналогичный промежуток времени потерял менее 20% своей стоимости (с 34 до 40 рублей за доллар).
В конце сентября за одну гривну в обменниках можно было купить всего 2,6–2,7 рубля. Теперь же, невзирая на то, что украинская валюта продолжает улетать в трубу (курс уже больше 16 гривен за один доллар), за одну гривну можно получить минимум 3 рубля, а если хорошо побегать, то и 3,3–3,4 рубля.
Эта ситуация привела к тому, что на полуострове с понедельника начали скупать даже украинские банкноты, которым никогда не доверяли. Большинство банков реализуют валюту без особых ограничений, но существенная разница в курсах долларов и евро в различных обменниках действует на крымчан гипнотически, уничтожая доверие к финансовой системе Российского государства.
Например, в обед 17 декабря РНКБ (основной банк новой республики) покупал/продавал доллар по цене 61,1/79,0; Крайинвестбанк – 66/95, Генбанк вообще отказался продавать доллары – только покупал по курсу 61,5, на горячей линии сотрудники банка целый день не отвечали, когда банк возобновит продажу валюты, хотя это случилось на следующее же утро.
Цена в частных обменниках была 65/77. И хотя 18 декабря рубль начал постепенно крепнуть, успокоения эта новость не принесла – лишь слабую надежду.
Хотя в целом крымчане, которые уже пережили один валютный крах в начале 2014 года, сбросив тогда с рук горящую гривну, подошли к новому этапу валютного кризиса, как опытные бойцы: все, что можно было перевести, – перевели заранее. Доверие исчерпано, валюта скуплена, но на этом заканчиваются только видимые неприятности. Остаются проблемы стратегические.
Стратегическая безысходность
Крымчанам в отличие от жителей остальной России не нужно привыкать к резкому росту цен на товары. Они уже давно это сделали. Когда стало известно, что в единственном на полуострове гипермаркете компании «Ашан» цены поднимутся в среднем на 10%, местные отреагировали вяло, ведь таких повышений уже было предостаточно.
Разница только в том, что раньше рост цен был спровоцирован контрастом в стоимости товаров в России и на Украине (в процессе болезненного перехода из одного государства в другое), а также дорогой логистикой. Теперь же к этому букету добавился еще один цветок – рост закупочной цены на продукцию от производителей, вызванный девальвацией рубля.
В падении курса рубля, конечно, мало приятного, и оно добавляет крымчанам неуверенности в будущем, но все равно не идет ни в какое сравнение с главным источником крымской неуверенности и неопределенности – с тем, что российские власти до сих пор не приняли внятного решения о том, как соединить полуостров с Россией.
А это самый ожидаемый проект полуострова, который должен решить базовые проблемы обеспечения и заодно ценообразования.
Керченский мост теперь кажется не восьмым чудом света, а обыкновенным миражем. Ни реального проекта строительства, ни согласованной идеи моста до сих пор нет. Это подтвердил президент РЖД Владимир Якунин, месяц назад заявив, что о реальных сроках реализации, ценах и обо всем прочем можно будет говорить только после окончательного проектирования.
Также в начале декабря стало известно, что олигарх и камрад президента Геннадий Тимченко в последний момент отказался от участия в строительстве, объяснив это «слишком большими рисками» и отсутствием проекта как такового.
Неуверенность еще больше увеличивает то, что чиновники с разных уровней власти начинают озвучивать возможные альтернативные мосту проекты. То представитель Крыма при президенте Георгий Мурадов заговорит о строительстве модульного гибкого туннеля, то Торгово-промышленная палата Крыма предложит построить в Крым канатную дорогу с использованием подъемника Роза Хутор – Горная деревня, который простаивает после сочинской Олимпиады. С тем же успехом можно попробовать построить у Керченского пролива огромную катапульту или сделать госзаказ на разработку телепортатора.
То есть власти, судя по всему, пытаются найти дешевое промежуточное решение проблемы. Раньше у Кремля не было ресурсов для быстрого строительства Керченского моста, а теперь денег нет даже для мало-мальски активного старта подведения инфраструктуры.
В сложившихся условиях с девальвацией рубля, ростом цен, снижением уровня реальных доходов и абсолютной неуверенностью в завтрашнем дне предложение ЦБ о выпуске «инфраструктурных облигаций» на строительство моста для физических лиц (так как проект будет прибыльным и когда-то точно окупится) выглядит просто насмешкой.
Параллельное измерение
Но самый интересный вопрос здесь в том, насколько лояльны России остаются крымчане в ухудшающихся экономических условиях. И тут однозначного ответа нет. Если судить по заявлениям местных властей, то оптимизм испытывать трудно: чем сильнее пахнет серьезным экономическим кризисом, тем больше их слова кажутся оторванными от реальности, в которой находится и полуостров, и Россия в целом.
Например, председатель Госсовета Крыма Владимир Константинов в «черный понедельник» заявил, что регион «находится на пороге экономического рывка» – так и хочется спросить, в какую пропасть.
Глава республики Сергей Аксенов, как бы подтверждая тезис своего коллеги, 17 декабря сообщил, что «Крым не пугают новые санкции ЕС» и Европа пострадает от ввода любых ограничений инвестиционного и курортного сотрудничества намного больше самого полуострова.
И, тем не менее, несмотря на то что слова политиков не стыкуются с ситуацией на полках магазинов, реальным уровнем заработных плат и котировками валют в обменных пунктах, поддержка власти или, по крайней мере, терпимость к ее действиям находится в Крыму по-прежнему на очень высоком уровне.
Наверное, негласный договор между новой элитой Крыма и его населением выполняется в ключевом пункте – обеспечении безопасности. Пока перед глазами крымчан стоит пример Донбасса, они готовы сконцентрировать все свои силы на экономическом выживании, оставив поиск ответа на вечный вопрос «кто виноват?» государственным СМИ и конспирологам средней руки.