Сегодня все пытаются понять, какие же конечные цели у Владимира Путина, который движется вперед с опасной скоростью. Об этом пишет Томас Гомар, французский историк, специализирующийся на международных отношениях, в своей статье, которая называется «Владимир Путин хочет быть Николаем I», опубликованной во французской газете Le Figaro.
Менее чем за год Россия прошла путь от Олимпийских игр в Сочи до обстрела Мариуполя после аннексии Крыма. Кроме дипломатической изоляции и санкций Россия испытала шок от сокращения доходов вследствие падения цены на нефть, а также переживает резкое обесценивание рубля, что привело к началу периода рецессии.
Война в Украине отвлекает общественность, мировоззрение которой искривлено идеями национализма. Она также стала инструментом для реконфигурации европейской безопасности, которую Москва считала абсолютно неблагоприятной. Но принося разрушение в Европу, Путин ошибся в выборе врага и тормозит развитие своей страны в краткосрочной и среднесрочной перспективе.
Все чаще ссылаясь на историю и религию, президент России больше не скрывает свою авторитарность. Царь Николай I по-прежнему остается для него главным примером для наследования, хотя он и проиграл Крымскую войну (1854-1856).
Внешняя политика Владимира Путина перекликается с политикой Николая I. Второй называл Россию третьим Римом и чемпионом в контрреволюционной борьбе, сделав своей главной миссией: «удерживать власть там, где она уже есть, усиливать ее там, где она ослабла, защищать ее, когда ее открыто атакуют».
Если бы Путин мог, он бы возглавил своего рода консервативный авторитарный Интернационал, который мог бы открыто бросить вызов лидерству США и ускорить упадок Европы.
Этот авторитаризм выражается в постоянном применении физической силы, как составляющей его личной власти. В отличие от своих коллег Владимир Путин в последнее время превратился в военачальника, использующего воинственную риторику. В таких условиях он практически не может найти такое дипломатическое решение, благодаря которому его отступление не выглядело бы как отказ от украинских сепаратистов и признание слабости.
Для него физическая сила является наилучшей гарантией, поскольку в России, как и везде, «слабых бьют».
Россия считает себя особой цивилизацией, имеющей давние и прочные исторические связи с Западом и исламским миром. Она постоянно поддерживает диалог с двумя мирами, которые не могут навязывать свои ценности другим: ни шариат, ни демократия не могут устанавливать мир, прибегая к силе.
Специфика россиян заключается в разграничении исламизма и западноевропейского образа жизни. Владимир Путин всегда подчеркивает светский характер сосуществования россиян и мусульман в России.
На самом деле, восточная Россия сталкивается с тремя основными проблемами. Во-первых, на ее территории регулярно происходят террористические атаки, что часто упускают из виду на Западе. В течение последнего десятилетия она является одной из стран, которые больше всего страдают от терактов.
Во-вторых, как и граждане европейских стран, граждане России, в том числе чеченцы, пополнили ряды армии ИГИЛ. Их около тысячи. В середине января верхом безумия стало опубликованное видео, на котором «молодой лев халифата», которому лет десять, казнил двух русскоязычных.
В-третьих, Рамзан Кадыров, вассал Путина в Чечне, не скрывает своего стремления стать лидером российских мусульман. 19 января, в ответ на теракт в Charlie Hebdo, с согласия Кремля он организовал акцию протеста «против тех, кто оскорбляет ислам», в которой приняли участие 800 тыс. человек в Грозном, в том числе представители православной церкви.
Владимир Путин и Рамзан Кадыров подпитывают антизападный дискурс, который дополняет другие формы исламского экстремизма. Это может привести к очень серьезным последствиям.
Но наиболее уязвимым является юг России, а также ее модель экономического развития, какой ее хотят видеть. В этом контексте сложно понять все более частые подводные маневры в Прибалтике, вторжения в воздушное пространство Северной Европы и тактики дезинформации.
С марта НАТО хочет избежать прямой конфронтации с Россией; Альянс отказался предоставить Украине летальное оружие, чтобы гарантировать выполнение Минского соглашения. Мы не можем винить Запад, в частности, Берлин и Париж, в том, что он не пытался найти дипломатическое решение. Необходимо отметить, что Путин предпочитает военную эскалацию.
Сейчас есть все необходимое для фатального столкновения. Но его еще можно избежать, если изменить риторику. Владимир Путин должен знать, что нельзя шутить с солдатскими матерями.