Каждое утро наблюдатели спецмиссии ОБСЕ на Востоке Украины начинают с работы — они проводят мониторинг режима прекращения огня. С марта прошлого года в областях, где идут боевые столкновения, размещены наблюдатели, на территории всей Украины их численность составляет 480 человек. Что они видят — тяжелую технику, размещенную вдоль укреплений. Что они слышат — взрывы, сотни взрывов каждый день.
Все, что есть у наблюдателей, это рации, бронированные автомобили и один беспилотный разведывательный аппарат, второй уже сломан. Этого должно быть достаточно. Официально они работают в стране, где не идет война. Но то, что они пишут в протоколах, напоминает фронтовые дневники.
1 июля. 306 взрывов, они слышны у наблюдательного пункта вблизи вокзала в Донецке, обстрел квартала в Углегорске, Донецкая Народная Республика (под контролем сепаратистов). На складах, в которых украинцы хранят тяжелое вооружение, не хватает следующих единиц — восьми гаубиц, двух противотанковых пушек, трех гранатометов.
3 июля. 152 взрыва вблизи вокзала в Донецке. 12 танковых мин на дороге в Луганской Народной Республике (под контролем сепаратистов). Два новых пропускных пункта украинских военных вблизи линии фронта. Концентрация военной техники в Донецкой Народной Республике, в том числе, 9 танков, 4 гусеничных машины с вооружением, 28 бронетранспортеров, 60 грузовиков.
5 июля. Три танка на территории, находящейся под контролем украинских военных. 52 танка, 58 бронетранспортеров и пять гаубиц на другой стороне.
Так выглядит перемирие, которое было достигнуто 12 февраля благодаря Ангеле Меркель и Франсуа Олланду — перемирие между Россией, Украиной и сепаратистами так называемых ДНР и ЛНР. Оно вступило в силу через три дня после согласования, мониторинг режима прекращения огня осуществляют специалисты ОБСЕ. 13 пунктов документа сразу стали известны как Минск-2.
Минск-2, потому что полгода назад в минской столице уже было согласовано перемирие, но затем оно было «разрушено». Немецкие дипломаты не очень любят название Минск-2, оно звучит как продолжение чего-то, а продолжение редко бывает лучше оригинала. Они предпочитают говорить о «Минске», будто сентябрьское соглашение не провалилось, а было продолжено.
Невозможное соглашение
Минск-2 преследует две цели. Во-первых, нервных американцев нужно удержать от поставок оружия на Украину и, тем самым, перерастания европейского конфликта в глобальный конфликт.
Во-вторых, Украина хотела предотвратить катастрофу — вокруг стратегически важного населенного пункта Дебальцево идут тяжелые бои, в котел попали несколько тысяч украинских солдат. Едва соглашение вступило в силу, оно уже было нарушено. Сепаратисты взяли Дебальцево.
Действие «Минска» началось с завоевания украинской территории и гибели сотен украинских солдат, которым не удалось выбраться из котла. Сколько человек погибли, точно не известно, украинская сторона приукрашивает цифры.
С самого начала соглашение сопровождалось ошибками. Уступавшие по силам украинцы пошли на заключение Минска-2, поскольку надеялись на передышку. Русские пошли на это — потому что соглашение подтверждало разделение Украины — создавался фронт. Там, где раньше были отдельные очаги столкновений, теперь проходила настоящая линия фронта, соглашение фактически «зацементировало» разделение Донбасса.
С другой стороны, Россия при помощи политического процесса, который подразумевается Минском-2, может дестабилизировать Украину. Политические цели этого соглашения были сформулированы достаточно расплывчато, чтобы затем можно было обсуждать детали — или чтобы оставить пространство для различных трактовок.
Например, украинский президент представляет под децентрализацией совсем другое — не то, к чему стремится российская сторона. Порошенко ни в коем случае не хочет передавать полномочия в сфере безопасности и внешней политики, также не хочет он предоставлять и особый статус оккупированным территориям Донбасса.
Путин, напротив, стремится к фактической автономии областей с предоставлением полномочий, которыми, вообще-то, обладают только суверенные государства. Тактика русских и сепаратистов направлена на полное лишение украинского суверенитета на Донбассе — но экономические издержки должен нести почему-то, по-прежнему, Киев.
В октябре должны состояться региональные выборы, в том числе и в оккупированных областях Донецка и Луганска — свободные и честные, под наблюдением ОБСЕ, организованные украинским правительством. Но это трудно себе представить. Сепаратисты уже объявили о проведении выборов под собственным «руководством».
Громкое перемирие
Вначале казалось, что соглашение Минск-2 работает. Хотя боевые столкновения продолжались, но число жертв уменьшилось, территории, где шли бои, ограничивались, в основном, двумя очагами — регион вокруг аэропорта Донецка, а также 120 км южнее, недалеко от Мариуполя. Но затишье продлилось менее трех месяцев.
В начале мая обе стороны начали минировать территории и возводить укрепление, рвы, прорезавшие плодородную землю. Все это напоминало битвы давно забытых времен. Через опорные пункты обеих сторон теперь не так просто было пройти. Тяжелая техника, которая ранее была частично отведена, была возвращена на прежние позиции.
В начале июня бойцы Донецкой Народной Республики попытались занять Мариинку. 24 человека были убиты, но Мариинка выстояла. Проходит проверка противника, его сил.
«Недоверие с обеих сторон невероятно высокое», — говорит швейцарец Александр Хуг (Alexander Hug), замглавы миссии ОБСЕ на востоке Украины, который на протяжении многих месяцев наблюдает, как сепаратисты и украинские военные ежедневно препятствуют работе наблюдателей.
Хуг опасается, что вскоре вновь возникнет ситуация, наблюдавшаяся до заключения соглашения Минск-2. Число жертв вновь растет, боевые столкновения учащаются. Возобновились обстрелы жилых кварталов. Тем временем, уже не понять, кто открывает огонь, а кто отвечает, обе стороны обвиняют друг друга в нарушении режима прекращения огня.
К странным аспектам этой войны, которую и нельзя называть войной, относится и созданный Объединенный центр по контролю и координации, в который входят российские и украинские военные. Его опорный пункт расположился в бывшем санатории в украинском курортном городе Соледар. Отсюда ежедневно выезжают офицеры, чтобы задокументировать нарушения режима прекращения огня.
Хотя украинцы и русские видят одно и то же, каждая сторона ведет свой журнал о том, кто, когда и как часто нарушал режим прекращение огня. Зачастую цифры разнятся, как будто существует две действительности — одна, отображаемая украинской стороной, другая — российской.
Например, 3 июля в украинском протоколе зафиксировано 15 нарушений со стороны украинских солдат и 38 — со стороны сепаратистов. В российском протоколе записано 27 нарушений со стороны украинцев и 36 — со стороны сепаратистов. Ясно только то, что в общей сложности зафиксировано более 10 тысяч нарушений режима прекращения огня.
Склонность к самообману
Несмотря на существование этих отчетов, несмотря на то, что с середины февраля было убито 1147 человек — и это только официальные цифры, скорее всего заниженные, никто не хочет признать, что Минск-2 не работает.
Нет плана «Б» на тот случай, если Минск-2 провалится, говорят представители немецкого правительства. Эксперт по Восточной Европе, немецкий политолог Штефан Майстер (Stefan Meister) говорит, что он не раз говорил в Министерстве иностранных дел ФРГ о том, что не стоит полагаться на Минск-2, но дипломаты просто не хотят слышать об этом. Существует тенденция к приукрашиванию соглашения Минск-2, говорит Майстер.
Например, это касается пункта 13 соглашения. Он подразумевает создание четырех рабочих групп, в которых представители Украины, России и ОБСЕ будут обсуждать вопросы экономики, безопасности, гуманитарные вопросы, аспекты политического процесса. Сепаратисты, к неудовольствию украинцев, также находятся за столом переговоров. А срочных вопросов предостаточно.
Тот, кто не успел бежать из оккупированных областей, не получает пенсий и зарплат из госбюджета. Украинских денег практически нет, поскольку их не завозят в банки, но зато в ходу российский рубль. Доставка гуманитарной помощи сопряжена с большими трудностями. На обеих сторонах полно деревень с разрушенными в результате обстрелов водопроводами и школами.
Все это должно обсуждаться в рамках рабочих групп. Но как гарантировать безопасность денежного трансфера, если часть сепаратистов — выходцы из криминальных кругов? Как восстанавливать дороги или организовывать выборы, если продолжаются бои и гибнут люди? Это, как если подбирать плитку в ванную комнату, в то время как стенобитный шар разрушает стены до основания.
Русские не считают себя стороной конфликта и хотят, чтобы украинцы вели переговоры напрямую с сепаратистами. Украинцы ни в коем случае не хотят признавать сепаратистов и идти на переговоры с ними, и желают разговаривать только с русскими.
И вот уже они сидят друг напротив друга и спорят не об отводе вооружения и гуманитарной помощи, а о том, кто получит табличку с именем, а кто нет. Как правило, российская сторона покидает переговоры или вообще на них не появляется.
«При помощи Минска-2 было выиграно время, но оно не использовалось», — сетует Штефан Майстер. Время, за которое ослабленная из-за войны Украина, приближается к банкротству, могло было быть использовано для стабилизации. Но что-то наподобие «Плана Маршалла», который помог восстановить разрушенную Европу после окончания Второй Мировой войны, — этого просто нет. Нет даже перспективы вступления Украины в ЕС. Помощь стране пока что не очень активная. МВФ и ЕС обещали миллиардные кредиты, но они помогают только покрыть долги. Есть опасения, что деньги исчезнут из-за коррупции.
Восстановление и стабилизация — это одна часть средств, которые есть в арсенале европейцев. Другая их часть — антироссийские санкции для оказания влияния на Москву. Других инструментов давления у европейцев нет. Поэтому канцлер Ангела Меркель увязала снятие санкций с прогрессом в реализации Минских соглашений. Но она настояла и на том, чтобы ограничить санкции по времени.
В январе следующего года они автоматически заканчиваются, неважно, будут успехи или нет. Для их продления все 28 стран-членов ЕС должны будут единогласно проголосовать «за». Это далеко не гарантировано.
А если Минск-2 захлебнется в войне, если произойдет эскалация? Более жесткие санкции — табу. То есть необходимо выполнять условия соглашения Минск-2. И точка.
Ни война, ни мир
До конца года должны произойти видимые успехи. Этот срок установлен косвенно в Минске-2 — в этом году Киев должен провести конституционную реформу (пункт 11). Давление на страну в проведении политических реформ растет. Время поджимает. Некоторые немецкие дипломаты говорят, что нужно пойти навстречу России. В конце концов, мир возможен только с Россией. Это, конечно, правильно, с кем же еще? Без России не было бы и войны.
Недавно в украинской еженедельной газете «Зеркало недели» была опубликована большая статья советника украинского президента. В ней были представлены пять сценариев возможного развития страны.
Первые три сценария радикальные и поэтому нереалистичные — потеря Донбасса, «тотальная война» с Россией или полное принятие условий России. Намного вероятнее четвертый сценарий — замороженный конфликт, автономный Донбасс внутри украинских границ и окончание боевых действий. Еще более вероятным представляется пятый сценарий — ни война, ни мир, зато бесконечные переговоры.
Минск-2 является успешным уже из-за факта проведения переговоров, говорят дипломаты, защищающие соглашение. Пока враги разговаривают друг с другом, пока идут переговоры, не все потеряно. Но когда будет достигнута точка, при которой переговоры станут самоцелью?
В войне между Арменией и Азербайджаном за Нагорный Карабах когда-то тоже в Минске решили создать группу ОБСЕ, чтобы найти политическое решение. Это был 1992 год. Группа существует по сей день. Конфликт тоже.
Оригинал публикации: Zerschossene Illusion