В тени газовых страстей. Ядерный пазл Кремля
30.10.2015 12:39

Темы энергетической безопасности, безопасности поставок, диверсификации источников, маршрутов и поставщиков энергоресурсов в Европейском Союзе приобрели особую значимость и приоритетность. И не в последние год-два на фоне войны в Восточной Европе, а после января 2006 года – первого, так называемого российско-украинского газового кризиса.

Так называемого потому, что именно так это событие в свое время квалифицировали в Брюсселе. На самом деле это был первый масштабный акт энергетической агрессии РФ против Украины и… ЕС.

И против Евросоюза тоже, потому что существенные ограничения поставок газа имели место и в отношении ряда стран ЕС. Москва достаточно искусно замаскировала свои действия под межолигархические бизнес-разборки. Но за их кулисами находился кремлевский кукловод. Маскировка сработала.

Второй акт энергетической агрессии РФ в январе 2009 года тоже был назван в Брюсселе российско-украинским кризисом. Поэтому неудивительно, что третий акт российской агрессии – теперь уже комплексного характера и гибридного типа – в ЕС тоже был поименован российско-украинским кризисом, а то и просто – в стиле российской пропаганды – «украинским кризисом».

Что это было?

Специфика войн нового поколения состоит в том, что границы между военными и невоенными угрозами, а также мерами сторон размываются. Когда речь идет о «невоенных мерах», среди них важнейшую роль играют энергетические ресурсы и энергетическая инфраструктура.

Россия традиционно является энергоресурсным государством, где энергоносители являются чем-то большим, чем просто товаром. Особое значение при этом имеют государственные компании («Росатом» и «Газпром»), имеющие статус монополиста, управляющие энергетической инфраструктурой и одновременно поставляющие энергоресурсы на мировые рынки.

«Развитие Газпрома, превращение его в государствообразующую, имперообразующую структуру является грандиозным достижением Путина, с помощью которого он, разбросав трубы по всей Евразии, соединил их с Европой, Белорусью, Украиной, республиками Средней Азии. И это стянутое стальными трубами пространство стало первым прообразом будущего великого государства.

Газпром — цивилизационное достижение путинской России... Газпром… спас страну, заложил основы будущей евразийской государственности. Газпром — это стальной бутон, из которого со временем распустится цветок пятой русской империи» — так характеризуется видение «Газпрома» в среде пропутинских интеллектуалов Изборского клуба. Но на это обращают мало внимания в Брюсселе, считая подобные сочинения пустословием… А между тем это не так.

Оценка энергетической активности России выполнялась в ЕС лишь в системе бизнес-координат. Комплексный же анализ поведения России в 2000-х годах показывает, что она последовательно шла к использованию энергоресурсов в качестве энергетического оружия, тщательно маскируя это под коммерческие споры с покупателями российских углеводородов на постсоветском пространстве. Традиционная система бизнес-координат (объемы – цены – долги – контрактные условия) не достаточна для осмысления глубинной сути российской энергетической политики, обнаружения ее второго дна.

Квалификация в Европе актов «газовой агрессии» России против Украины в 2006 и 2009 годах как «украинско-российских газовых кризисов» отражает традиционное политическое желание Брюсселя избегать называть вещи своими именами. На самом же деле, прекращение поставок газа в Украину и сокращение транзита через Украину в ЕС в 2006 году было со стороны РФ «акциями возмездия»: Украине – за Оранжевую революцию 2004 года, Европе – за поддержку Украины.

В 2009 году это было «добивание» оранжевых и устрашение Европы «украинским хаосом». Но в Европе, даже на фоне гибридной войны, развязанной РФ против Украины, до сих пор многие так и не поняли, что было в 2006 и 2009 гг.

Традиционная система бизнес-координат для энергоресурсных отношений в условиях ведения Россией гибридной войны против Украины с наличествующим военным компонентом и криптовойны против ЕС, нуждается в модификации. Необходимо дополнительное военное измерение, поскольку энергетическая сфера есть одной из важнейших – в кремлевском понимании – для достижения стратегического успеха, а именно – поражения ЕС, распада его общих пространств и дальнейшего переформатирования Европы по российскому мировидению.

Криптовойна – это скрытая форма постепенного, систематического и долговременного нанесения ущерба противнику невоенным путем с целью максимального истощения его потенциала к моменту, когда будет принято решение об агрессии классического или гибридного типа.

Газовый пазл

Если мы попытаемся проанализировать успехи европейской энергетической политики, то, увы результаты будут отнюдь не впечатляющими. Принцип единого голоса («single voice») во внешней энергетической политике, провозглашенный в 2007 году не работает. Задекларированный приоритетом №1 проект газопровода «Набукко» ушел в небытие. Туда же отправился и мегапроект траспортировки природного газа из Нигерии через Сахару в ЕС.

Скромные достижения по проектам TANAP и TAP, а также по Транскаспийскому проекту, который должен обеспечить поставки туркменского газа в Европу под угрозой срыва. И не столько по причине низких цен на углеводороды и достаточно высокого транспортного тарифа, сколько по причине того, что Россия искусно дестабилизирует обстановку в ключевых регионах по пути поставок газа из нероссийских источников в ЕС.

Обратите внимание как «разогревается» обстановка в Восточной Турции, населенной курдами, борющимися за создание своего государства. Почему-то боевикам Рабочей партии Курдистана «взбрело в голову» устроить на протяжении 6 недель июля-августа этого года диверсионные акты на всех основных газовых и нефтяных трубопроводах, проходящих через территорию Турции из Азербайджана и Ирана. Шоу-пуски ракет российской флотилией из акватории Каспийского моря в направлении Сирии – это красноречивый месседж Брюсселю, Ашгабату и Баку.

Впрочем, для Баку меньше всего, потому что там и так готовы отдаться под руку Москвы, особенно на фоне резкого охлаждения отношений между ЕС и Азербайджаном. Суть «ракетного послания» очень проста – «Транскаспию – нет, Каспий – наш!».

Сейчас для институтов ЕС наступает момент истины, который позволит определиться существует ли энергетическая политика Евросоюза вообще. Проект «Северный поток–2», кардинально противоречащий принципу диверсификации источников, поставщиков и маршрутов поставок газа, является вызовом для европейской энергетической политики, создаваемого в рамках ЕС Энергетического Союза. Россия, использовав крупные энергетические компании как инструментарий своей политики, бросила вызов Брюсселю. Если этот проект состоится, это будет означать, что не только никакой общей внешней энергетической политики не существует, но и ЕС медленно умирает.

Конечно, полчища европейских бюрократов, как и прежде будут гнездиться в Берлемонте, а европарламентарии колесить между Брюсселем и Страсбургом, но жизненная сила ЕС будет исчерпана. А если «Северный поток–2» будет отклонен ЕС, это будет означать, что Европа подает признаки жизни.

Однако, внезапный визит немецкого вице-канцлера Зигмара Габриеля в Москву 28-29 октября и его публичная поддержка (впервые с официального уровня!) российского проекта оставляет мало пространства для оптимизма: «Это в наших интересах, но и не только в интересах Германии, но и, конечно, за пределами Германии очень интересный проект…»

Возможно, это в газовом секторе все так плохо, а в других есть что-то более оптимистичное?

Ядерный пазл

В 2014 году Еврокомиссия приняла решение об обязательности диверсификации поставщиков ядерного топлива для нужд АЭС стран-членов. Это решение можно назвать фундаментальным, стратегическим и даже революционным. Хотя для многих оно кажется очевидным, но только немногие из ответственных чиновников в Европе поддерживали подобное решение.

Авторитетный в ЕС дипломат Вацлав Бартушка, посол по вопросам энергетической безопасности Чешской Республики, еще в 2010 году высказывал весьма четкую оценку и позицию: «…поскольку в нашей стране 100% блоков российского дизайна, которые 100% топлива получают из России, я считаю диверсификацию поставщиков топлива обязательной».

В случае успешной имплементации европейской стратегии диверсификации, с традиционной монополией отдельно взятого поставщика будет покончено. Особенно это важно для поставок ядерного топлива на атомные станции в странах Центральной и Восточной Европы, которые входили в, так называемый, советский блок (Чехия, Словакия, Венгрия, Болгария). И хотя сегодня большинство этих стан являются членами ЕС и НАТО, там продолжает царить полная монополия Росатома в виде его дочерней компании ТВЭЛ.

Более того, налицо российская экспансия и в Западной Европе. Российская пропаганда через СМИ периодически констатирует: «… если о трубопроводной «дипломатии» сказано уже достаточно, то о тихой схватке атомных гигантов за рынок ядерного топлива известно куда меньше».

В одном из интервью глава «Росатома» Сергей Кириенко отмечает, что в последние годы Росатом активно выходит на новые рынки ядерного топлива, в том числе для реакторов западного производства: «На протяжении почти 20-ти лет совместно с французской компанией AREVA мы поставляли топливо и его элементы для АЭС Нидерландов, Германии, Швеции, Швейцарии, Великобритании. Параллельно мы разрабатывали собственную конструкцию топлива для западных реакторов и вот в 2014 году начали первые загрузки».

В 2012 году между Росатомом и шведской компанией Vattenfall Nuclear Fuel AB был заключён контракт на поставку опытной партии «ТВС-Квадрат». Лицензия была получена, и в 2014 году началась поставки «квадратов» российского производства для опытной эксплуатации на шведской АЭС «Рингхальс».

Российские СМИ не скрывали своего «злорадства»: «…поставки российского ядерного топлива осуществляются в Швецию, где находится единственный в мире завод компании Westinghouse по фабрикации «шестигранников» для советских АЭС…»; «…потребители ядерного топлива не хотят, чтобы правила на рынке диктовал американский производитель…».

Таким образом, к сожалению, прогресс по диверсификации поставок ядерного топлива для реакторов ВВЭР «советского» типа в станах ЕС минимален. Несомненно, в отличие от газовых или нефтяных поставок сделать это куда сложнее, но крайне необходимо для энергетической безопасности Европы.

Положительным является то, что несколько месяцев назад Еврокомиссия приняла решение о финансировании экспертной группы Консорциума, в состав которого входит 9 организаций во главе с Westinghouse Electric Company, единственной в мире транснациональной корпорацией, которая обладает уникальными технологиями и положительным практическим опытом разработки и эксплуатации ядерного топлива для реакторов «советского» типа ВВЭР-1000.

Целью деятельности Консорциума является изучение проблематики процесс диверсификации поставок топлива и эксплуатации альтернативного (российскому) топлива на реакторах типа ВВЭР.

Очевидно, что это определенный прогресс в реализации стратегического курса ЕС на диверсификацию поставок ядерного топлива. Но предстоит еще сделать очень многое, чтобы стратегия диверсификации стала необратимой реальностью.

Как это не парадоксально, но именно Украина достигла значительного прогресса в вопросе диверсификации поставок ядерного топлива и может служить примером в этом вопросе для стран-членов ЕС.

Конечно, наши успехи тоже достаточно скромны – объем закупаемого топлива в денежном эквиваленте у альтернативного поставщика, компании Westinghouse, на сегодняшний день составляет не более 7-8% (остальной объем топлива продолжает закупаться у традиционного российского поставщика).

Однако здесь мы можем говорить о реальных поставках и фактической эксплуатации альтернативного ядерного топлива, а не просто об изучении проблематики, что на сегодняшний день имеет место в ЕС.

Уже в 2016 году планируется значительное расширение поставок ядерного топлива Westinghouse в Украину – кроме Южно-Украинской АЭС американское топливо будет загружено в энергоблоки Запорожской АЭС.

Этому предшествовали детальный анализ и экспертная оценка безопасности топлива, которые осуществлял Госатомрегулирования Украины, руководствуясь не только требованиями национального законодательства, но также документами международных организаций, таких как МАГАТЭ и объединения западноевропейских ядерных регуляторов WENRA.

В конце сентября текущего года НАЭК «Энергоатом» принял предложения Westinghouse на поставку на Запорожскую АЭС в 2016 году соответствующего оборудования, необходимого при использовании тепловыделяющих сборок ТВС-WR, а также Национального научного центра «Харковский физико-технический институт» на услуги по научно-техническому сопровождению расширения эксплуатации топлива производства Westinghouse на энергоблоках ЗАЭС.

Без сомнения, успехи Украины являются авангардным опытом для стран ЕС в контексте диверсификации поставок топлива на АЭС с «советскими» (российскими) энергоблоками типа ВВЭР.

Пазл к пазлу. Картина мира

Если бы не гибридная война, развязанная РФ против Украины, если бы не российская политика веапонизации энергоресурсов, то отношения в ядерно-топливной сфере между ведущими российскими и западными производителями можно было бы рассматривать в плоскости бизнес- конкуренции.

Но, увы, теперь это невозможно. Нужно вносить соответствующие коррективы, исходя из примата интересов безопасности. Конечно, техническая специфика ядерной энергетики такова, что схемы газовой войны в ней неприменимы. Однако, это не означает, что рисков нет.

Экспертов из стран Центральной Европы весьма насторожили высказывания российских должностных лиц 5 марта 2014 года. В совместной работе факультета социальных исследований Университета им. Масарика (Брно) и Пражского института исследований проблем безопасности «Энергетическая безопасность в Центрально-Восточной Европе и деятельность российских государственных энергетических компаний», опубликованной летом 2015 года, отмечается: «Проблема здесь в том, что перспектива будущего бизнеса не всегда способна сдерживать Москву от принятия геополитически мотивированных действий в атомной отрасли. Например, 5 марта 2014 года заместитель председателя правительства России Рогозин и президент Путин публично угрожали Украине прекращением поставок российского ядерного топлива, если она продолжит путь к Соглашению об ассоциации с ЕС.

Даже если президент Росатома Сергей Кириенко позже опроверг эту возможность, оказалось, что такое прерывание ядерных поставок было у Кремля на уме, как дубинка для принуждения Киева к капитуляции».

Агрессия против Украины продемонстрировала, что было «у Кремля на уме». И это вопрос времени, когда Росатом станет более активно использоваться в политике Кремля не только для завоевания новых рынков, но и как инструмент принуждения. Вероятно, это произойдет тогда, когда денежные потоки от экспорта топлива на азиатские рынки существенно превысят поступления от европейского рынка.

Учитывая размах активности Росатома в Китае, Индии, Турции, Вьетнаме, Бангладеш, такой сценарий вероятен, однако, не в среднесрочной перспективе. Секторальные санкции против России, введенные Евросоюзом в отношении крупнейших отраслей российской промышленности, не затронули российский атомный комплекс. Только одинокие голоса, хотя и весьма авторитетные, высказываются за пересмотр политики в отношении России в ядерной сфере.

Например, упоминавшийся выше посол Вацлав Бартушка, не считает возможным после аннексии Крыма участие России в будущем тендере на строительство новых реакторов в Чехии.

Но в такой стране, как Венгрия Росатом получил карт-бланш от Еврокомиссии и Евроатома на монопольные поставки топлива на два новых энергоблока АЭС «Пакш» на протяжении 10 лет. Многими в Брюсселе это было расценено как победа, поскольку российско-венгерские договоренности предусматривали 20-летний период поставок. Между тем, российский атомный монополист не преминул поиздеваться над европейцами через СМИ.

Некий анонимный источник из Росатома сообщил, что «…и через 10 лет, когда закончится контракт, топливо на «Пакш», скорее всего, будет поставлять та же компания», то есть «ТВЭЛ».

Российская пропаганда не без удовольствия констатирует, что Финляндия стала первой страной Евросоюза, власти которой уже после введения западных санкций против РФ поддержали реализацию крупного инвестиционного проекта вместе с Россией – сооружению АЭС «Ханхикиви-1» вместе с Росатомом.

Впрочем, как и ядерная сфера, сфера торговли энергоресурсами никак не попала под режим санкций, хотя как раз она является наиболее чувствительной для России. Почти 70% поступлений от внешней торговли Россия получает от экспорта энергоносителей, прежде всего, конечно, нефти и нефтепродуктов, а также природного газа, угля и электроэнергии.

То есть, «денежный двигатель» российской агрессии продолжает исправно работать, хотя уже и не генерирует такой большой финансовый поток, как ранее. Но в этом заслуга не санкций ЕС, а 2-кратного падения цен на нефть. То есть, скорее, это можно отнести к заслугам Саудовской Аравии, а не Европы.

Показательно то, что не ЕС, а Саудовская Аравия начала игру против российской нефти на европейском рынке, предлагая более конкурентную – по сравнению с российской – цену на нефть. Хотя именно Брюссель мог бы выступить в авангарде введения против РФ санкций «иранского типа», особенно сейчас, после проявления российского воинского контингента в Сирии.

Таким образом, в Европе получается достаточно странный алгоритм действий: принимаются правильные решения, ведутся активные дискуссии, но потом почему-то результаты либо минимальные, либо вообще нулевые. Особенно это проявляется в ядерном секторе, который находится в тени газовых страстей, но где происходит не менее ожесточенное противостояние.

Михаил Гончар, Центр глобалистики «Стратегия ХХІ»