4 марта в интернет-издании Новости Украины - From-UA состоялась онлайн-видео-конференция с украинским гражданским активистом Игорем Луценко. Он рассказал о том, почему нельзя убирать Майдан, как новая власть нарушила его принципы и не будет ли штукой создание бюро по борьбе с коррупцией. Также Игорь Викторович объяснил, какую роль играет «Правый Сектор», почему концентрация власти в руках и.о. президента Украины вызывает обеспокоенность и какую пользу обществу могут принести «беркутовцы». Дополнительно активист поделился новыми подробностями своего исчезновения в разгар политического кризиса.
Светлана Михайловна: - Ваше мнение - новая власть стоила того, чтобы за нее бороться? Или за что боролись, на то и напоролись?
Игорь Луценко: - Могу за себя и за своих друзей сказать: мы боролись не за некую новую власть, мы боролись за кардинальную смену всех принципов существования нашего государства. И этот процесс предусматривал те необходимые действия, которые мы совершили. Они есть, но, естественно, все достаточные действия еще не сделаны. Но то, что мы прогнали безумного маньяка Януковича, и то, что большинство бандитов вообще разбежались, – это то, без чего нельзя вообще начинать. И то, что сейчас во власти люди, которые, возможно, мне, как и задавшему вопрос человеку, не нравятся – это некий следующий этап, без которого нельзя обойтись. Мы боремся и понимаем, что нужно действовать постепенно. То есть все снести и отстроить все с нуля здесь не получится, нужен какой-то переходной период, когда мы, возможно, не совсем достойным людям даем время на то, чтобы они с нами были. Может быть, потом, если они будут вести себя не так, как нужно, мы их попросим по тому же адресу, по которому пошла предыдущая власть.
Валерий: - Как вы относитесь к вашему "товарищу по несчастью" Дмитрию Булатову вообще, к истории с его похищением и к назначению его на пост министра по делам молодежи и спорта в частности?
Игорь Луценко: - Булатова я, к сожалению, не так хорошо узнал, как я знаю Алексея Гриценко, Александра Кравцова и «автомайдановцев». Но в пользу Дмитрия свидетельствует одна комичная процедура: совет ВО «Майдан» утверждал кандидатуры некоторых будущих министров, так вот Булатов был единственным, кто туда пришел, приготовил и преподнес свою программную речь. Это было похоже на то, за что мы боремся – каждый кандидат публично представляет видение своей работы, а потом это все обсуждается. Это был единственный случай, потому что большинство кандидатов в министры вообще не удосужились прийти на совет того органа, который их утверждал. Просто назывались фамилии и их утверждали. Поэтому Булатову за это можно поставить очень серьезный плюс.
Насколько я его знаю, он нормальный парень. Я надеюсь, что он справится со своей должностью. Возможно, не все знают, но он имеет очень большое отношение к той сфере, которой занимается Министерство молодежи и спорта. Он общественный деятель именно в этой сфере. Поэтому это не спонтанное назначение - дескать, хорошего парня назначили управлять несложным министерством. Этот парень в действительности занимался вопросами социальной политики уже годы и годы. Он имеет опыт привлечения средств на культмассовые мероприятия. И он профессионален в этом.
Что касается похищения, то я хочу сказать, что не нужно связывать страдания, через которые прошел человек, с его профессиональной адекватностью на той или иной должности. Тот факт, что, например, меня украли и побили, не указывает на то, что я профессионал или непрофессионал в градостроении или в защите памятников и киевской природы. Не стоит связывать эти две сюжетные линии.
Денис: - Как вы относитесь к инициативам организации "Стоп цензуре" по введению цензуры, объявлению некоторых политологов, журналистов и так далее персонами нон грата? За что стоял Майдан - за свободу слова или за свободу определенного слова? Ограничение информации - это всегда признак страха, чего боится новая власть?
Игорь Луценко: - Я точно не знаком с формулировками, которыми пользовалась инициатива «Стоп Цензуре», но я лишь выступаю против каких-либо законодательных запретов на высказывании той или иной позиции. Все остальное должно регулироваться собственным мнением граждан. И если некие из граждан предлагают разделить их мнение о том, что не стоит цитировать неких политологов не в силу того, что они говорят неправду, а в силу того, что они этим занимаются регулярно, сознательно и получают за это деньги, - я такое мнение разделяю, а людей таких просто нужно игнорировать. И это не является цензурой. Цензура – это когда государство запрещает что-то говорить – вот есть такое правило, не цитируйте, пожалуйста. В данном случае мы просто говорим о том, что не цитируем платных брехунов. Потому что аморально цитировать платных брехунов.
Насчет новой власти. Пусть она сама расскажет, чего она боится. Однако, я надеюсь, что в первую очередь, власть боится Майдана, который стоит за все свободное против всего несвободного. Я напомню, что Майдан – это восстание против ментовского беспредела и криминалитета во власти. Это главный приоритет Майдана.
Без имени: - Здравствуйте, Игорь! Занимаетесь сейчас проектом «Збережи старий Київ»? Или пока беречь город неактуально?
Когда уйдет Майдан, будет ли восстановлен центр Киева? Или это будет огромный музей революции под открытым небом?
Игорь Луценко: - Сейчас полностью убирать Майдан нельзя по процессуальным соображениям, так как нужно, чтобы специалисты из МВД, Прокуратуры и СБУ окончили все необходимые следственные действия – исследовали все доказательства стрельбы, применение свето-шумовых гранат, которые на самом деле таковыми не были, и тому подобное. Сейчас Майдан – это огромное доказательство массового убийства.
Что касается дальнейшей судьбы Майдана, то как человек, не оставивший заниматься темой градостроения и градоохраны, считаю, что на одном из вече было принято правильное решение о том, что Крещатик является пешеходной улицей. Без ложной скромности скажу, что решение принято с моей подачи. Эта зона должна быть пешеходной не в связи с революционной необходимостью, а в связи с европейскими принципами. Потому что это считается нормальным тоном, когда европейский город имеет в своем сердце улицу для пешеходов. И Крещатик чудесно для этого подходит. Это и большой плюс для бизнеса, который к нам заходит. Крещатик не должен быть огромной стоянкой, которой он был несколько лет назад.
Что же до музея под открытым небом, то я бы не бросался «музеифицировать» все подряд, потому что это делать нужно с теми сюжетами, которые являются оконченными. А пока еще не все закончилось, рано делать музей. Потому что если его сделать сейчас, то будет видно, что мы как бы завершили нынешний этап борьбы, а она продолжается.
Новости Украины – From-UA: - Из-за всех последних событий не думаете ли вы, что в нашей стране теперь будет «вечный Майдан» - из-за противостояния, недовольства людей прежней, нынешней или какой-либо другой властью?
Игорь Луценко: - Я бы ориентировался на динамику европейских стран. Раз в 10-15 лет в этих государствах Европы происходят серьезные и массовые акции. А в некоторых странах Запада – раз в год, а то и чаще. Европейская культура предусматривает, что иногда миллион людей выходит на улицу. Это нормально. При этом есть и радикальные протесты, когда люди бьют и жгут машины, бросают коктейли с зажигательной смесью в полицию, а она в ответ не убивает по 100 человек.
Нормально, когда население недовольно действиями власти. Главное, чтобы власть на это адекватно реагировала. Напомню, что в Стамбуле тысячи людей бросали коктейли в полицию, но Эрдоган не счел нужным кого-то вывезти в лес и убивать, или давать своему «Беркуту» всех втаптывать в асфальт, или запускать снайперов. Получается, что Турция цивилизационно ближе к Европе, а мы – дальше.
Майдан не должен стоять постоянно, но если нужда возникает, то он должен материализовываться и наставлять правительство на путь истинный. Это должно происходить не так, как сейчас, а в духе 2004 года, когда все закончилось мирно и без крови, а правительство спокойно уходит. Если развивать эту тему, мы должны прописать в Конституции право народа на вооруженное восстание. Нужно дать возможность народу обороняться таким способом против произвола властей – это опять-таки западный цивилизационный принцип.
Зина: -Игорь, что думаете по поводу ситуации в Крыму? Что можно сделать, чтобы крымчане полюбили новую украинскую власть? Или хотя бы признали?
Игорь Луценко: - Пока что крымчан подталкивает к любви к украинской власти российская армия без шевронов. Так, как ведут себя россияне, иначе как хамством не назовешь. А нашей власти не стоит делать вид, что целью нашей февральской революции было свержение одной политической группировки и замена ее другой. Это был глубокий вопрос, и крымчанам нужно объяснить, что в Киеве произошло восстание против криминалитета. Этот криминалитет в Крыму точно такой же, а может быть, ещё более жестокий, чем в Киеве. И если им сказать, что ваши Аксеновы и ваши менты – это те, против которых мы в Киеве восстали, то проблем во взаимопонимании не будет.
На самом деле, я страшный фанат Крыма. Мне даже предъявляют претензии, что я киевский активист, а летом я так много времени в Крыму провожу. Но мне там нравится, потому что и люди там нормальные, и природа чудесная. Вот только там коррупция и абсолютно те же проблемы, что и в Киеве – страдает в Крыму культурное наследие и природа. Только, как я уже сказал, криминал там жестче, чем в Киеве. У нас враг общий, и когда мы его победим, все остальные наши проблемы настолько легко будут решаться, что мы удивимся, насколько они были маленькие и незначительные.
Я также считаю, что единым законом нужно вернуть в Киев и в Севастополь самоуправление. Нас эта театральная власть, которая хочет все концентрировать в своих руках, чтобы это делить и красть, лишила нас самоуправления. Поэтому должен быть единый закон, который и Севастополь и Киев освободит.
Миша: - Почему вам не предложили стать министром, как вы думаете? Какое министерство вы бы смогли возглавить? Как оцениваете тот Кабмин, который сформировался, - с точки зрения профессионализма и способности действовать?
Игорь Луценко: - Почему мне никто не предлагал возглавить министерство, я думаю, что это не у меня нужно спрашивать. Честно говоря, сейчас я не ощущаю профессиональной адекватности возглавлять какое-то министерство. Да и вопрос о Кабмине - это не вопрос его профессионализма, а вопрос в алгоритме его формирования. Вор может быть вполне профессиональным в той сфере, в которой он работает, но все равно оставаться вором, или, как говорят корректно, коррупционером. То есть неправильный алгоритм не может привести к правильным результатам. Это мое мнение. То, что мы наблюдаем – это некий компромисс с Майданом. Но из уважения к памяти погибших стоило бы это делать все по-другому.
Сейчас власть решила нарушить, но мы не молчим и фиксируем, что принципы, которые исповедует Майдан, были нарушены при формировании Кабинета министров. Я не хотел бы озвучивать имена этих персон, мы уже посмотрим по их делам. Просто, к сожалению, не было прозрачного алгоритма.
Если говорить обо мне, то я был бы готов заниматься вопросами Киева. Революция началась в четверг, а в пятницу по инерции я опубликовал свою киевскую программу. Если бы Мустафа Найем день подождал, то это вообще было бы символично. Также мне было бы интересно заниматься реформой министерства внутренних дел. Я много побывал в судах и немножко за решеткой. Но если ты там даже чуть-чуть посидишь, ты начинаешь хорошо разбираться в законодательстве, потому что на своей шкуре почувствовал все эти законодательные моменты. Поэтому у меня уже есть понимание реформ системы правосудия. Хорошо, что мы не занялись этим сейчас, потому что в нынешних условиях непрозрачного формирования институтов власти, начиная от прокуратуры и судов, заканчивая Кабмином, это нельзя было бы сделать. Но мы к этому вопросу обязательно вернемся.
Геннадий: - Здравствуйте. Очень много к вам вопросов, буду рад, если ответите хоть на несколько. Почему майдан не объединил украинцев, а разъединил, ведь никто не был против свержения Януковича? Может, нужно было гнать с майдана националистов-радикалов? Как вы оцениваете послемайданные события, т.е. назначение олигархов губернаторами, выбор Яценюка премьером, возобновление переговоров с МВФ, которое загонит нищее население в еще большую нищету и т.д.? Спасибо.
Игорь Луценко: - Майдан, мне кажется, объединил страну: идея восстания против бандита Януковича. Я не видел людей, которые в больших и стратегических значимых количествах выступали бы за Януковича. Кто-то идет к радикализму, кто-то может бросать коктейли в наступающий на тебя бронетранспортер или водомет. 99% людей к этому не привычны, при этом поддерживают идею, за которую ты эти коктейли Молотова бросаешь, чтобы не было маньяка, бандита и вора во главе нашего государства.
Что касается радикализма, то Майдан не может быть не радикальным, когда он борется с бандитами. Сам выход против вооруженных людей предполагает некий радикализм. Естественно, в массах водятся люди со всякими убеждениями, но главное – это твой моральный императив. И Майданом двигал морально-этический императив, то есть мы выступили против того, что так жить нельзя. Недопустимо убивать, недопустимо грабить. Это морального характера восстание, а не идеология нацизма против другой идеологии – мораль против аморальности.
А то, что мы видели на Майдане в самых-самых радикальных формах – это, по меркам европейской середины прошлого столетия, весьма умеренные формы. То есть лидер «Правого Сектора» Дмитрий Ярош является, на мой взгляд, умеренным украинским националистом. Мы разговаривали терминами войны о том, что нам нужно бороться и воевать. Но это и адекватно нынешнему моменту. «Правый Сектор» умереннее сегодня, чем партия «Свобода», которая, как ни странно, самоустранилась от своего радикализма на время Майдана.
Новости Украины – From-UA: - Вы думаете, она стала двигаться ближе к центризму?
Игорь Луценко: - Я сейчас теряюсь в оценках, поскольку сейчас происходит постмодерн в политике, и эти термины уже не работают.
Новости Украины – From-UA: - Игорь, а как вы оцениваете действия Александра Музычко или, как его еще называют, Саши Белого из того же «Правого Сектора»?
Игорь Луценко: - Саша Белый, наверное, даже и не ожидал, что он станет таким раскрученным медиа-персонажем. Насколько я знаю, этот человек получил серьезные травмы во время предыдущих своих этапов биографии. Я знаю, что он воевал в Чечне и других местах. Поэтому нужно его оценивать с этой точки зрения – человек прошел все ужасные войны и, по-моему, даже был контужен. И исходя из этого нужно оценивать все его утверждения. Он никоим образом не представляет настроение народа.
Новости Украины – From-UA: - Стало быть, людям нужно расценивать его слова и действия, как слова и действия контуженого человека?
Игорь Луценко: - Да, так и есть. Допустим, я побывал в плену и прошел через определенные физические процедуры, и мог бы, в конце концов, оказаться в роли такого Саши Белого. Я был очень близок к этому. Ну и он говорит свои слова не всем, а врагам-чиновникам – вы, мол, меня достали.
Новости Украины – From-UA: - Уже было объявлено, что люди из «Правого Сектора» войдут в структуру технического МВД, однако министр Аваков уже осудил действия Музычко. Как Вы думаете, Игорь, такие люди, как Музычко, должны быть в правоохранительной системе? Постмайданное состояние должно быть другим или с тем же надрывом?
Игорь Луценко: - Я должен сказать, что Майдан никогда не был с надрывом. И если посмотреть на людей, которые пошли на штурм двадцать второго числа, это были люди, далекие от Саши Белого. Они были такие же, как и мы с вами, и не состояли в радикальных военизированных структурах.
Новости Украины – From-UA: - Тогда вернемся к вопросу нашего читателя.
Игорь Луценко: -Что касается этого ноу-хау с губернаторами, то назначение радикально-олигархических людей на должности губернаторов – это, я считаю, позитивный сигнал, поскольку мы таким образом делаем тайное явным. Если раньше человек, который ранее получал всевозможные блага и ни за что не отвечал, то сейчас он берет на себя публичную ответственность. Это хорошо, это плюс. Если таланты, которые работали на его собственное благо, поставить на службу обществу, то это было бы хорошо.
Но при этом здесь присутствует «эффект Черновецкого» - когда действительно талантливый в бизнесе человек занимает публичную должность, а потом к ней охладевает, тем самым давая возможность «рулить» своему окружению. Если Тарута и Коломойский будут отвечать перед обществом – это здорово. Ведь задача Майдана – призвать их к ответу: раз вы такие богатые, то берите ответственность за все то, что приносит вам багатство. И если вы с этим не справляетесь, то мы вас потом лишим не только публичной власти, но и, возможно, каких-то прав на управление и владение какими-то монополиями уже в вашей любимой сфере – сфере бизнеса. Возможен такой сценарий, что отход таких людей от власти будет чреват для них дополнительным горем.
Насчет МВФ. На сегодняшний день Фонд – самый безопасный способ получить деньги для поддержания состояния страны. Всегда любые деньги даются с условиями, кроме того случая, когда мы выходим на рынок и выпускаем свои евробонды. Тогда это будет большая цена. А чтобы получить дешевые деньги, нужно идти на какие-то условия. У нас сей час три источника получения средств: Китай, Россия и МВФ. И Международный Валютный Фонд является из трех наиболее безопасным источником в плане дополнительных условий. Например, повышение тарифов ЖКХ для населения можно и нужно компенсировать механизмом субсидирования. Всегда есть компенсационные механизмы, при которых мы можем сохранить свои позиции.
Но я думаю, что у Европы и США нет морального права требовать от нас исполнять все их условия, потому что их нейтралитет во время событий на Майдане был нейтралитетом в пользу Януковича. Не последовало в его отношении каких-либо санкций, не говоря о каких-то более радикальных действиях. Нам только постоянно выражали моральную поддержку. Из-за того, что они поддерживали тем самым Януковича, я не вижу смысла во всем слушаться этих людей. Потому что они его подтолкнули к тем ужасным преступлениям, которые случились, формируя у него ощущение безнаказанности.
А Яценюк? Яценюк как Яценюк. Мы понимаем, что это не вождь революционного времени. Он классический экономист. При этом, мне кажется, этот человек толерантен к коррупционным практикам. Мы будем активно на него давить, чтобы он не шел на поводу у лоббистов-коррупционеров. Яценюк не может быть гарантом против коррупции в силу происхождения из этой системы, однако понимает экономику – один из немногих, кто понимает, как работает экономика и Нацбанк. Честно говоря, сложно найти людей, кроме Яценюка, Шлапака и Шеремета, которые знали бы, как поставить нашу экономику в рамки безопасности.
Если читатель хочет от меня критику топовых персон, то у меня вызывает обеспокоенность концентрация полномочий в руках Турчинова. Против этого мы и выступали, но, оказывается, что сейчас Турчинов – президент еще круче Януковича: он и глава парламента, и президент. Сам Виктор Янукович не то чтобы мечтал о такой власти, но шел к этому. Но не смоглось.
Мы ожидаем, что игра будет серьезной. Уже объявлено, что будет создано Бюро по борьбе с коррупцией. Мы надеемся, что власть этим всерьез занялась, а не просто пошутила. Как она пошутила с Ольгой Богомолец, которая не стала премьером. Она сама сняла свою кандидатуру, но в связи с тем, что ей предлагали. Нужно сначала было договориться, а потом предлагать. Получилось, как в поговорке – без меня меня женили. То же самое и произошло со мной: Яценюк сказал, что я войду в какое-то правительство, хотя со мной вообще никто официально не разговаривал по этому поводу. Всех определяли в кулуарах.
Из-за этого, у меня большие сомнения, что все будет серьезно в плане люстрации и борьбы коррупцией. Не воспринимая всерьез эти заявления, мы сами собираемся для того, чтобы реализовывать эти принципы без помощи официальной власти.
Анатолий Шарий: - Игорь, не могли бы Вы рассказать - каким образом, едва выйдя из леса, в котором вас едва не убили, вам удалось написать такой проникновенный блог на фейсбук? Вы нашли хату с компьютером, потом попросили зайти в интернет, вошли в свой фейсбук, и, находясь в состоянии шока (а это очевидно, что состояние шока присутствовало!), вы сели и написали этот полный эпитетами пост? Могли бы вы описать подробно свое спасение?
Игорь Луценко: - Это была эпическая история. Меня везли долго в машине, пытались напоить каким-то алкоголем, и, естественно, я подумал, что они будут пытаться инициировать какой-то несчастный случай или самоубийство. Так уже бывало, когда журналистов со следами алкоголя или наркотиков находили в Беларуси или еще каких-то лесах.
Потом меня поставили на колени и предложили помолиться. После этого похитители исчезли. Естественно, я испытал позитивный шок – все шло очень плохо, но закончилось все хорошо. Но потом оказалось, что не так все хорошо. Когда я попытался пройтись, я понял, что ходить я особо не могу. Я шел несколько сот метров, а у меня это заняло часа полтора.
Я сейчас впервые расскажу публично о том, что я встретил одного человека, когда я зашел в близлежащий поселок. Точнее так: я встретил машину, которая проехала, не остановившись. Позже я встретил одного человека, и от него я позвонил своей маме и бабушке. Поскольку этот человек ко мне отнесся явно с очень большим подозрением, разговор был лаконичным – я попросил бабушку оповестить всех, что со мной все в порядке, и быстро отдал телефон человеку, потому что он уже собирался убегать прочь от меня. Он меня испугался, потому что у меня был кулек на голове, который я не снял, потому что у меня не было шапки. У меня было разбито лицо, да и на ноге была кровь.
После этого, я еще полчаса или дольше шел к дому. В поселке нашел один из жилых домов и попросился внутрь. Оттуда я послал смс-ку мои друзьям, чтобы они в фейсбуке искали мои точные координаты. И уже потом в фейсбуке я подробно описал, где я нахожусь. Нужно было действительно очень много описывать – ночь, зима, снег, и причем это не город, а дачный поселок, и его нужно найти. Параллельно меня кормили, поили, выгревали. Я ждал час-полтора, пока приедут мои друзья, а написание поста заняло час.
Я целый день мерз, меня трясло, а потом попал в тепло. А когда я отогрелся, поел, лег на мягкую поверхность, а не на железный пол… В этом состоянии я и написал свой пост. Причем, когда мои друзья, ехали за мной, к ним поступил шквал звонков, но они отключили свои телефоны, чтобы избежать каких-то провокаций, тихонько меня забрать и уже потом огласить всю информацию. Был брифинг в «Борисе». Я нет хотел туда идти, но нужно было объявить, где мы предполагаем искать Вербицкого. Но оказалось, что версия о РУВД была ошибочной. Поскольку мне говорили: «Мы тебя скоро сдадим в РУВД». Но меня они выбросили, и мы подумали, что Вербицкого стоит искать в РУВД. Оказалось, что они с ним поступили точно так же, как и со мной, но, к сожалению, он был в таком плохом физическом состоянии, что не смог никуда выйти и замерз.
Вот такая история. Пока я ждал своих друзей, я дорвался до фейсбука и написал все, что со мной произошло. Поскольку там был плохой интернет, я запись запостил с третьего или пятого раза, на комменты не мог отвечать, да и особо не хотел – хотел доесть, допить и поговорить с хозяевами о текущем политическом моменте.
Михаил Ю: -Господин Луценко, объясните, пожалуйста, почему, похитив Вас и несчастного санитара львовянина, Вас, представлявшего относительную ценность и вероятный объект мести как лидера автомайдана, отпустили с легкими царапинами, а беднягу связали и бросили замерзать? Почему были убиты неизвестными армянин и белорус из неизвестного оружия? Кстати, почему в день, когда неизвестные снайперы убивали Ваших майдановцев и "Беркут", у Вашего соратника по майдану Пашинского в багажнике была обнаружена винтовка с оптическим прицелом? Интересный рояль в кустах, не правда ли? Есть принцип - ищи, кому выгодно. А выгодно сие было только организаторам майдана. У вас совесть не болит?
Игорь Луценко: - Вопросы содержат много неточной и неправдивой информации. Насчет Пашинского я вообще ничего не могу комментировать. Я знаком с ним только шапочно и не уверен, что у него в багажнике что-либо находили, и было бы маразмом представить Пашинского, залезшего на чердак и стреляющим по кому-то, или его помощника, стреляющего по кому-то.
Что касается вопроса о Вербицком, то я вообще не понимаю, зачем они нас выкрали. А те вопросы, которые нам задавали, свидетельствуют о том, что те люди мало что понимали в текущем политическом моменте. Например, они выясняли, кто лидер «автомайдана». Но об этом можно узнать в Google, а не пытками. Вот я и служил для них физическим Google, на котором они реализовывали свои садистские наклонности. Хотя я не являюсь лидером «автомайдана», у меня выясняли, кто их финансирует, как они выбирают свои маршруты и так далее. Однако для меня все равно остается загадкой эта спецоперация. Возможно, меня выкрали для того, чтобы запугать.
Нас с Вербицким с развязанными руками потом выбросили в лесах. Но дело в том, что Вербицкому, как львовянину, сломали десять ребер, а меня, киевлянина, пожалели – били меньше. Почему они так сделали? Вопрос к ним, а не ко мне. Я старался удержать Вербицкого от тех действий, которые могли бы спровоцировать их агрессию. У меня не было иллюзий о том, что это за люди. Вербицкий апеллировал к ним, как к людям, а я – как к бандитам и особо не старался с ними разговаривать. Возможно, сработало и спасло меня то, что я старался не реагировать на насилие. Я с ними разговаривал на русском, а Вербицкий – на украинском. Может быть, это тоже стимулировало их агрессию.
Поэтому, не поймав этих людей и не узнав от них правду, я до сих пор не пойму, почему так случилось – меня побили меньше, а Вербицкого – значительно больше. Однако у меня была распухшая, как колода, нога, и я думал, что у меня она сломана. Видимо, они надеялись, что я тоже, как и Вербицкий, не смогу выбраться из леса. Очень много вопросов у меня осталось. Я считаю, что мне просто повезло – меня спасла огромная волна позитива, то, что я оказался известной персоналией и в фейсбуке пошло чуть ли не тысяча перепостов. А Вербицкий был не санитаром, а просто мирным участником Майдана, и просто пошел на Грушевского из любопытства, а судьба так распорядилась.
По поводу снайперской винтовки еще добавлю, что если бы в тот день она у меня оказалась бы в руках, то я бы из нее стрелял в спецназ. Так прямо вам и говорю. Потому что стрельба снайпера по безоружным людям не может оставить меня безучастным. Когда по тебе стреляют другие, то ты будешь стрелять меньше и осторожнее. Таким образом, смертей было бы меньше, если бы по тем снайперам кто-то бы мог нормально выстрелить из дробовика.
Павел Викторович Добровольский: - Уважаемый Игорь Викторович! Какое влияние на Майдан оказывает в настоящее время "Правый Сектор" Яроша? Есть ли опасность сдвига власти в сторону националистов, как это произошло в Германии 1933 года? Если нет, то почему в Россию начали прибывать беженцы из Украины - экономический фактор?
Игорь Луценко: - Никаких украинских беженцев в России, кроме преступников из "Беркута", мы пока не наблюдаем. А влиять на Майдан могут заявления Яроша, и он в каком-то смысле авторитет. Но он - это 10% от всех авторитетов Майдана. Это и Ольга Богомолец, и Андрей Парубий. Даже этот уважаемый человек, который представляет «Правый Сектор», не может делать всей погоды. Того, чего мы все не любим и боимся - концентрации власти в руках какого-то безумного лица, - нет. Майдан – это что-то противоположное этому. Он за многолидерность и демократичностью. А что такое фашизм, мы увидели на примере Януковича. И против такого фашизма Майдан и стоит. Все остальные проблемы надуманы. Ярош, мне кажется, даже более к центру находится, чем Тягныбок. По крайней мере, он, как один из формальных лидеров нынешней власти, на словах выглядит радикальнее, чем Ярош.
Павел: - Добрый день. Прокомментируйте, пожалуйста, скандальное видео, где брошен умирать избитый и с выбитым глазом беркутовец. И избиение "активистами" Василько Ростислава Степановича, 1 секретаря Львовского горкома КПУ.
Игорь Луценко: - Я не видел ни того, ни другого видео. Я считаю, что нельзя сейчас "Беркут" избивать - это будет двойное преступление, поскольку мы, убивая кого-то или избивая до полусмерти, уничтожаем возможность нормального правосудия. И потом - это ценные свидетели. «Беркут» действительно творил преступления против человечности. Нам тогда нужно их допросить, цивилизованно арестовать. И на основании допроса – кстати, они прекрасно друг друга сдают, - выяснить, кто из них избивал и убивал, а кто из них не причастен к этому. Тех, кто удержался от насильственных действий и остался человеком, я бы возвратил в «Беркут» или похожую структуру. А тем, кто бил и убивал, дать реальные сроки. Так что тот, кто избивает и убивает "беркутовцев", - двойной преступник. По поводу случая с секретарем КПУ не могу ничего комментировать, но, скорее всего, это чистый криминал.
