Только тот капитализм чего-то стоит…
…который умеет как следует защищаться, – именно так, несколько перефразируя знаменитый ленинский тезис о революции, можно охарактеризовать глубинные причины, побуждающие правительства когда-то 15-ти, а с недавних пор 26-ти государств-членов НАТО тратить деньги налогоплательщиков на финансирование деятельности блока. Ответы же на вопросы, что и от кого собираются защищать наши западные соседи, представляют еще более интересную пищу для размышлений.
В начале 1990-х все было более или менее понятно: по разные стороны «железного занавеса» лежали два мира, куда более серьезно, нежели Берлинской стеной и колючей проволокой, разделенные отношением к собственности. Священное для Запада, это понятие (в идеале) представлялось социалистическому Востоку всего лишь пережитком древности. Понятно, что европейские фермеры не горели желанием сбегаться в колхозы, деловых людей абсолютно не привлекала возможная «национализация» их предприятий, ну а относительно неплохо обеспеченным наемным работникам, выросшим из лохмотьев пролетариата XIX – XX века, с которым собственники средств производства вынуждены были поделиться (спасибо Марксу, Энгельсу и дедушке Ленину!), совсем не улыбалось стать непосредственными участниками великих перемен.
Именно это и заставило мирных европейцев и американцев не только раскошелиться на оборону: наиболее склонные к поиску приключений сами влезли в окопы, танки и самолеты, дабы не допустить «конфликта цивилизаций». Все это было очевидно, понятно и справедливо, подчеркнем, до тех пор, пока не коллапсировало Социалистическое содружество и не распался СССР. После же этих «судьбоносных» событий передел (экспроприация) собственности на «идеологической» основе перестал угрожать Западной Европе и уж тем более – США. Казалось бы, вместе с Варшавским Договором в небытие отойдет и НАТО, но… не тут-то было.
На острие главного удара
Понятно, что социалистический лагерь не рассыпался сам по себе – для ускорения этого процесса в страны-сателлиты СССР уже с середины 1980-х вкладывались немалые средства. Особенно «повезло» в этом Польше, Чехии (наиболее промышленно развитой, а потому и привлекательной части единой тогда Чехословакии) и Венгрии. Однако ошибочно было бы полагать, что западные финансовые потоки при этом в основном направлялись на поднятие конкурентоспособности промышленности или развитие сельского хозяйства эти государств. Львиная их доля была инвестирована в «развитие демократии», которая мирным (к счастью!) путем и открыла западному капиталу дорогу к установлению контроля над основными отраслями национальной экономики и к овладению крупнейшими предприятиями на их территории.
Но если деньги вложены, их необходимо защитить – по крайней мере, до тех пор, пока они вернутся (сторицей?). Интересы западных инвесторов в этих странах в середине – конце 1990-х полностью совпали с интересами новорожденной местной буржуазии (сохранить «честно нажитое» в результате «бархатной революции»), вскормленной на грантах «демократической» интеллигенции и …многих «маленьких» поляков, чехов и венгров, перед которыми вдруг открылись необычайно широкие (по сравнению с социализмом) возможности. Руководству стран-«старых» членов НАТО оставалось только убедить своих собственных налогоплательщиков в необходимости расширения блока на Восток. Видимо, основными аргументами стали:
Очевидно, оба эти аргумента нашли свой отклик даже в самых прагматичных сердцах: в 1999 году Польша, Чехия и Венгрия были приняты в Североатлантический Альянс. Это расширение, не вызванное военной необходимостью (кому всерьез была страшна Россия последних лет правления Б. Ельцина?), стало первым шагом по пути превращения НАТО из защитника «завоеваний» мощного западного капитала в военный инструмент, закрепляющий плоды тихой экономической экспансии.
Экономические же войны, в отличие от обычных, могут длиться бесконечно – хотя бы потому, что результаты тихих «бизнес-сражений» порой очевидны лишь для немногих, а их жертвы не приходится доставлять на Родину в запаянных гробах. Тем не менее, бесконтрольная экономическая экспансия чревата военным продолжением, и, чтобы избежать подобного неприятного финала, нужно всего-навсего вовремя остановиться. А как раз на это капитализм (и в прошлом, и в настоящем) не способен – уже в силу своего «эволюционного» развития почти по Дарвину (выживает сильнейший).
Критическая масса
Распад СССР, потеря многими образовавшимися на его территории «независимыми» государствами наукоемких отраслей промышленности и, как следствие, потеря мировых рынков сбыта их высокотехнологичной (наиболее дорогой!) продукции стали важной, но не окончательной экономической победой западного капитала. «Холодная война» не закончилась в 1991 – 92 гг., она переросла в борьбу за установление контроля над транзитными грузопотоками, экспортом энергоносителей, месторождениями газа, нефти и залежами других стратегических полезных ископаемых стран СНГ.
Вспомним так и не удавшийся проект ТРАСЕКА и его эфемерную географическую тень – ГУУАМ (постоянно теряющий буквы), предназначенный для того, чтобы направить грузопотоки из Европы в Азию в объезд России – его российский соперник, транспортный коридор «Север – Юг», оказался гораздо более жизнеспособным. Замороженными оказались также проекты Транскаспийского газопровода (вывод газового экспорта Туркменистана из-под контроля России), его «младший брат» – газопровод Баку (Шах-Дениз) – Тбилиси – Эрзерум (вывод азербайджанского газа в Турцию, с попутным снабжением Грузии и Армении). Даже столь разрекламированный еще в 1995 – 96 гг. нефтепровод Баку – Тбилиси – Джейхан (вывод «черного золота» Казахстана на мировые рынки в обход Босфора и…России) также до сих пор может похвастаться лишь «первой очередью» – ниткой Баку – Тбилиси – черноморская Супса (около 6 млн. тонн в год).
Увы! Планы «объезда» России по пути из Европы в Азию провалились, равно как и планы устойчивого закрепления в нефте- и газоносных прикаспийских республиках, неофеодальное руководство которых здорово струхнуло после «освобождения» Ирака. Что же касается более тонкого проекта – подобраться к запасам энергоносителей самой России, так сказать, изнутри, через «либеральных» и «демократичных» российских миллионеров, то он натолкнулся на непреклонную государственную твердость «Газпрома» и закончился делом Ходорковского, а также «перевоспитанием» других «неправильных» сырьевых олигархов.
Если в самой России, Казахстане и Туркменистане западный капитал так и не достиг своих стратегических целей, то в Грузии и Армении ему, похоже повезло больше – в результате «революции роз» к власти в Грузии осенью 2003-го пришел явно прозападный режим М. Саакашвили, а весной 2004-го активизировалась и оппозиция Армении. Правда, армянская «революция веников» пока не увенчалась успехом, но надежда вывести «независимое» Закавказье из зоны российского притяжения осталась. Дело за «малым» – привести к власти «демократические» правительства, шаг за шагом вытеснить российский капитал из экономики республик (в особенности, из энергетического сектора) и – добро пожаловать в НАТО (новые приобретения нужно защищать).
На западных же границах России сложилась еще более серьезная обстановка: 2 апреля членами Альянса стали не только Словакия со Словенией, но и Румыния с Болгарией, а также Эстония, Латвия и Литва.
Румыния принесла «в приданое» НАТО не только собственные нефтяные месторождения, но и судоходное устье Дуная, крупный морской порт Констанца и свою военно-морскую базу Мангалия. Вклад Болгарии – «нефтяной» Бургас, порт и военно-морская база в Варне. Про стратегическое значение республик Балтии (которые, кстати, сами же натовцы называют undefendable – «незащищаемые») лишний раз напоминать не приходится: от России оказалась практически отрезана Калининградская область, основные экспортные нефтяные терминалы остались «под защитой» Альянса, а Балтийскому флоту РФ остается только вернуться в Финский залив, захлопывая за собой «окно в Европу», прорубленное еще Петром I.
Итак, в результате второй волны расширения, НАТО приобрело весьма сомнительных с военной точки зрения союзников, зато твердой ногой встало на берегах Балтийского и Черного морей. В результате экспортные и транзитные возможности России оказались существенно ограниченными: на Западе это сухопутный «белорусский коридор» и Санкт-Петербург с портами-спутниками, на Юге – «нефтяные» Новороссийск и Туапсе, возможности которых отнюдь не безграничны.
Западный капитал мягко стучит «бархатными» и «розовыми» лапками в подбрюшье Закавказья и не оставляет надежды закрепиться на Каспии. Сможет ли развивающийся, молодой, энергичный и хищный российский капитализм долго мириться с подобными ограничениями? Ведь предел критической массы вполне может быть достигнут в результате третьей волны расширения Альянса (2006 – 2008 гг.) за счет государств буферной, «серой» зоны, почетное первое место среди которых сегодня принадлежит Украине…
(Продолжение следует)