Тарас Чорновил. Любитель адреналина
03.09.2009 09:00

...безобидного интеллигента скрывается человек, одержимый массой страстей и способный на большие рискованные поступки.



Чорновил Тарас Вячеславович
Возраст: 45 лет
Знак Зодиака: Близнецы
Рост: 180 см
Вес: избыточный
Детское прозвище: не от характера, а от фамилии. Чорновил автоматически был Черный. Хотя черным по характеру никогда не был, а был очень веселым и жизнерадостным.
Любимая книга: в детстве – «Тиль Уленшпигель», точно отвечала складу характера. Позже – Герман Гессе «Степной волк». Говорит, что в «Степном волке» реально про него ничего нет, но это книга - о нем.
Хотел бы жить: в Южной Австрии на берегу Милльштаттер-Зее в маленьком симпатичном домике.
Первая работа и первая зарплата: лаборант кафедры прикладной геодезии Львовского политехнического института. А впервые заработал деньги, помогая деду собирать урожай яблок и давить вино. За это разрешили сдать пустые бутылки из-под минеральной воды, а деньги оставить себе.
Считает, что Человек человеку… грустно, под сегодняшнее настроение – волк.

"Мне снился хлеб по ночам…"


From-UA: - Тарас Вячеславович, Вы Близнецы по гороскопу, значит натура двойственная…

- Во мне живут два человека, две крайности. Один человек – это что-то мятежное. А другой – это ультра-упорядоченность. Я мог бы быть в Югославии во время бунта против Милошевича. Я мог бы быть в Шри-Ланке во время войны тамилов и сингалов. Меня тянет. А мог бы быть шикарным депутатом финского парламента – там, где неделю рассматривают законопроект об обязательных душевых кабинах для свиней на свинофермах. Во мне борются эти два человека. Я могу жить либо в очень размеренном обществе, либо в том обществе, где каждый день стоит жизни.

По восточному гороскопу я Золотой Дракон. Говорят, что Дракон очень сильная и тяжелая фигура, и очень проблемная именно для владельца этого знака. Она побуждает к максимализму. И внутренний максимализм у меня есть, мне хотелось бы быть какой-нибудь Крысой, Обезьяной.

Вообще к гороскопам я отношусь очень осторожно, сам когда-то издавал газету и сам их писал. Принцип был приблизительно такой: ага, вот этот Телец – он мне вчера так нагадил, так в душу наплевал. Что мы сегодня для Тельца напишем? Весточку из казенного дома или еще что-то тому подобное. Вот таким образом пишутся все гороскопы (смеется).

From-UA: - А худели Вы тоже по гороскопу? Каков был Ваш максимальный вес?

- Максимальный вес, который у меня был, немного зашкаливал за 100 кг. Один раз пробовал худеть по диете Аткинса, по которой можно есть мясо, рыбу, яйца и сыр, а запрещены любые углеводы: фрукты, овощи, хлеб, макароны, сахар. Скинул 15 кг. После этого немного набрал, за 100 никогда не зашкаливал. Последний раз, когда взвешивался, было 96. Сейчас, судя по ремню - я на одну дырку туже застегнул ремень, но брюки на мне все равно висят - думаю, где-то 90 кг.

From-UA: - Вы быстро худеете?

- Я худею очень тяжело, для меня любая диета дает результат 2 – 3 кг за неделю. На нервной почве худею намного быстрее.

From-UA: - Тарас Вячеславович, честно говоря, когда я узнала, что Вы весили более 100 кг, я не поверила.

- Я же сам журналист, и я вам объясню, в чем причина. Я постоянно много говорю. Лицо у меня, в принципе, не полное. А на остальное вы не обращаете внимания. А фигура у меня - как груша. У меня есть физиологическая грань. Когда я вешу больше 93 кг, у меня начинаются проблемы с сердцем и давлением. Сейчас я хочу скинуть вес до 80 кг и почувствовать себя хоть немного здоровым человеком.

From-UA: - А когда Вы пробовали придерживаться диеты по Аткинсу, тяжело было или нет?

- Шикарно. Я люблю мясо. Рыбу не всегда, но немного люблю. Сыр люблю и яйца люблю. Но именно тогда я впервые понял, какой вкусный хлеб. Я раньше относился к хлебу как к добавлению в еде, например, к борщу. А вот когда я три недели не ел хлеб, он мне начал сниться. Черный хлеб с салом, чесночком корочка намазана…

From-UA: - Из-за хлеба отказались от этой диеты?

- Нет. Ее нельзя долго придерживаться. Все-таки питание должно быть сбалансированным. Полный дисбаланс в питании дает резкий результат – организм ощущает шок. Какая суть диеты Аткинса? Углеводы дают энергию. Без углеводов нет энергии, мы ложимся и умираем. В организме происходит система метаболизма. Лишние углеводы, которые не идут сразу в энергию, превращаются автоматически в организме в жиры, оседают и откладываются. Сало, которое мы едим, проходит через организм и не откладывается в жир. Сахар, хлеб, картошка, макароны становятся нашим салом. Организм потом понимает: все, нет энергии, умирать пора. Потом думает: «Стоп, как умирать? А где ж кладовочка? А где ж тот ящичек, в котором есть что покушать? А вот сало!» И он начинает активно перерабатывать свое собственное сало. Но полностью заменить источник энергии углеводами он до конца не может. Поэтому все равно от Аткинса нужно быстро отходить.

From-UA:- А спортом пробовали заниматься?

- Лозунг помните: «Сало – сила, спорт – могила»? Серьезно – никогда. Я физкультурой нормально занимался. В определенный период у меня был горный пешеходный туризм на действительно спортивном уровне. Например, пройти Черную гору от Рахова до Дзинбруни за один день. Это более 60 км по горным тропкам без остановки, без питания по сути, без ночевки. Удар по организму колоссальный. Это я мог.

А основной мой спорт – это так называемый автотуризм, когда ты сидишь, ягодицы хорошо повторяют форму сиденья, выпуклости живота смягчают удары руля. Максимальный маршрут, который я проехал почти без остановок – 1800 км, когда из Неаполя возвращался, дал мне возможность похудеть килограммов на 7 – 8 за день. В свое время я, желая стать красивым и здоровым, купил два тренажера. На одном из них даже стал заниматься. Обрадовался: «Все, я буду скоро красивым, стройным, сброшу 10 кг!» И тут главный циник Верховной Рады Сивкович говорит мне: «Все мы когда-то покупали тренажеры, все мы когда-то бегали, все мы себя тешили иллюзиями. А теперь они пылятся». Накаркал.

"Когда у меня обнаружат рак легких, я брошу курить"


From-UA: - Тарас Вячеславович, как сочетается Ваша борьба с лишним весом и курение? Ведь курите Вы много…

- Я не сторонник здорового образа жизни. Какого черта долго жить, если вы лишены таких элементарных радостей? Я почти не пью. Честно, перед нашим интервью я выпил стакан хорошего, купленного в Словакии за 2 евро южноафриканского сухого белого вина. Это та норма, которую я могу себе позволить. Все. Я не гуляю. И не потому, что я очень святой, я просто думаю: зачем мне еще и эти хлопоты?

Но отказаться от сигарет… Я понимаю, что это как пустышка для ребенка, но я себя так успокаиваю. Почему я должен себе в этом отказывать? Почему я должен себе отказать в просмотре фильма Джармуша вместо сна, если мне вдруг этого захотелось? Потом я за это поплачусь, потому что буду невыспавшийся, несчастный, поругаюсь со всеми на каком-нибудь заседании. Я игнорирую здоровый образ жизни до определенной границы. Когда у меня обнаружат рак легких, я брошу курить. Раньше вряд ли. То, что мне запрещено курить по всем признакам – сердечные заболевания, колоссальные скачки давления, бронхиальная астма – это недостаточный аргумент. Но в чем-то мне приходится себе отказывать.

Я не боюсь умереть, не боюсь быстро умереть. Я боюсь долго и тяжело умирать. Не хочу мучиться с болезнями внутренних органов. И сейчас я отказал себе в одном из моих удовольствий после того, как три недели пролежал с панкреатитом, который вызван был в основном стрессами, а не какими-то злоупотреблениями.

Я понял, что не могу есть гречневую кашу, где шкварок ровно столько, сколько гречки, и есть борщ, в который всыпаны две столовые ложки черного перца. Теперь я не могу позволить себе, будучи в Таиланде, заказать ультраострое блюдо и попросить официантку принести еще перца. Я до этого ел блюда, которые не едят, наверное, сами индусы. Томатный сок я пил с солью, перцем и чайной ложкой горчицы. Размешивал и пил. Один из депутатов Верховной Рады как-то сидел со мной за столиком и случайно перепутал свой сок с моим. У него глаза вылезли из орбит, из них покатились слезы, а усы стукнулись о стол. То есть я за условно здоровый образ жизни, чтобы не добить те органы, без которых умирать придется долго и с большими неприятностями.

From-UA: - У Вас растет сын, которому 11 лет. Вот он придет и скажет: «Папа, я курю»…

- Он настолько брезгливо относится к курению, что вряд ли это сделает. У него неуважение к курению.

From-UA: - Он насмотрелся на Вас?

- Он насмотрелся и считает, что это моя слабость и неполноценность – в курении. У меня такое ощущение, что он будет мудрее меня, что он не закурит. Кстати, я впервые закурил, когда мне было 26 лет. Я прослужил в армии в стройбате, ни разу не закурив. Несмотря на анекдотические ситуации, в которые порой попадал… Вот реальная сцена из моей армейской жизни: копаем траншею… «Так, а теперь, ребята, у нас перекур. А, ты не куришь, Чорновил, так ты дальше копай траншею». Я тогда не закурил.

From-UA:- А почему тогда закурили?

- Первая жена курила. Все ее подружки курили. Сначала я курил, набирая в рот дым и выдыхая. Надо мной стали хихикать. Тогда я придумал свой способ: выдыхал воздух максимально и вдыхал через сигарету. Мне хватало одной сигареты на две затяжки. Ровно за одну затяжку полсигареты выгорало. После одной сигареты у меня на затылке стягивалась кожа, волосы вставали дыбом, в глазах темнело. После этого я чувствовал себя абсолютно пьяным без алкоголя. Я водил машину и пить не мог. А в компаниях иногда бывает очень скучно. А так - выкурил одну сигарету – все женщины красивые, все собеседники красноречивые и умные, хотя они галстук во рту жуют. Все прекрасно!

Я в тот момент фактически нашел замену алкоголю. Потом, правда, мне объяснили, что такими темпами я долго не протяну, поэтому я начал курить так, как нужно. Сейчас пробую трубку. Мне ее подарил мой коллега по Верховной Раде. Я попробовал. Трубка - это не совсем мой стиль жизни. Здесь нужно умиротворение. А у меня его нет. Вот, может, если поеду летом куда-нибудь, раскурю трубку, сяду около моря. А сейчас мне хочется закурить и куда-то побежать. Такой стиль жизни только для сигарет.

From-UA:- Я смотрю, Вы курите «Парламент». Вы не пробовали переходить на более легкие сигареты?

- Это не тяжелые, это единичка. Я начал курить поздно, когда у нас в Союзе уже появился «Бонд». Потом курил все что попало. Когда я, наконец, заработал такую астму, что начал задыхаться, я перешел на отечественную марку. Сначала на красный «ЛМ», потом на синий. Придерживался его постоянно. Потом в какой-то момент перешел на «Парламент». Он мне больше всего подходит, я не кашляю.

From-UA:- А сколько за день можете выкурить?

- Обычно – одну пачку. Максимум был шесть пачек в день. Работа нервная. А стрессы я и сам себе могу создавать.

"Я ценю впечатления и мелкие фотографические воспоминания"


From-UA:- Тарас Вячеславович, Вы говорите, что отдыхаете за рулем…

- В том числе и за рулем. Только не на наших дорогах, потому что я все время еду и думаю, где будет следующая яма, а это не отдых. Когда я проехал Чоп, знаю – ям больше нет. Я смотрю - вокруг меня все прекрасно, я отдыхаю даже за рулем, какая бы ни была изнурительная поездка.

From-UA:- А Ваше впечатление о дорожной полиции?

- С милицией у меня не складываются отношения по одной причине. Я иногда превышаю скорость, такое бывает, грешен.

From-UA: - Любите быстро ездить?

- Последнее время уже нет. Я немного умиротворился, постарел. Но все равно немного превышаю, меня все равно останавливают. Я открываю окно. Я абсолютно искренне готов заплатить штраф. Когда мне «Визиром» зафиксировали и прислали по почте штраф в 300 гривен, я сразу же заплатил. Правда, оказалось, что все это незаконно, но я заплатил. Я открываю окно с готовностью заплатить, говорю: «Извините, действительно нарушил, немного спешил». Мне сразу говорят: «Счастливой дороги. До свидания. Только езжайте аккуратнее». Так что тех проблем, которые возникают у большинства наших граждан с дорожной милицией в Украине, у меня не возникает. Ну, когда начнут возникать, может, посмотрю на все это по-другому. На сегодняшний день у меня сложился типичный портрет украинского гаишника: улыбчивый добродушный человек, который мне желает счастливой дороги. Это действительно нестандартный вариант, я согласен.

А что касается заграницы – шикарные воспоминания о Неаполе. Правостороннего движения там нет. Меня подсекает какая-то зараза. Подсекает так, что я, чтобы не попасть в аварию, вырываюсь на трамвайные рельсы. Справа и слева есть дорога, но она огорожена: я не перееду ограждение. Я понимаю, что сейчас подойдет полицейский, и мне это будет стоить 100 евро. Мои последние 100 евро… А это значит, что следующие два дня я и моя семья должны будем жить впроголодь, чтобы иметь деньги на бензин, и доехать до Украины. Полицейский стоит, машет жезлом. Я останавливаюсь, он идет навстречу. Смотрит на мою угробленную машину, это 15-летний старенький «Нисан», поржавевший, с вмятинами. Смотрит на украинские номера, на мою перепуганную несчастную физиономию и показывает несколько красноречивых жестов. Сначала двумя ладонями показывает «ля-ля» – зевака. Потом показывает кулак. Потом машет рукой: черт с тобой, кому ты нужен. И показывает пальцем направо – то есть езжай через парк. Я въезжаю в парк, разгоняю всех итальянских дон, которые там с детьми гуляют, и наконец-то выезжаю на дорогу. Вот это воспоминание про «их» полицию.

Хотя однажды австрийский полицейский за превышение скорости выписал мне штраф, по-моему, 114 евро. Для меня это деньги очень солидные. После этого я вдруг подумал: а зачем мне это надо? В Австрии на автобане можно ехать 200 км/ч, а можно ехать так, как написано в правилах – 130 км/ч. И от того, что я жму 200, я истрачу бензина на один бак больше, а времени выиграю 40 минут от Мюнхена до украинской границы. Зачем себя мучить и зачем создавать себе финансовые проблемы? Я с того времени стал ездить почти по правилам. И знаете, это оказывается так просто.

From-UA:- А в водительской этике у нас и за рубежом чувствуется разница? Во Львове, говорят, этики нет никакой.

- Ужасно. В Киеве раньше этого не было, сейчас уже и до Киева добралось. Во Львове если ты хочешь ехать быстрее, ты едешь в правом ряду, все время на нервах, потому что кто-то повернет слева направо, и ты попадешь в аварию. Это первое, что мне вспоминается про Львов, где я начал ездить. В Киеве культурнее ездят, чем во Львове. На Западе ездят культурнее, чем в Киеве. Но ездить можно везде, кроме Индии. В Индии правил нет, порядка нет. Водительских прав 90% водителей не имеют. И это вообще катастрофа и издевательство. Я там за рулем сам не ездил, но нас возили. У меня до сих пор мороз по коже от того, что там творится. Ну, что поделаешь. Их там 1,5 миллиарда. Миллион погибших на дорогах – это мелочь. Но мне в числе этого миллиона не хочется быть.

From-UA:- Тарас Вячеславович, вот Вы говорите, что за рулем отдыхаете. А Вы останавливаетесь, чтобы перекусить? Где?

- Перед путешествием я выбираю маршрут и определяюсь, где я буду ночевать – либо это конечный пункт, либо это место, где я хочу остановиться. Я и с женой предпочитаю не останавливаться. Во-первых, я могу 20 часов не есть, за рулем у меня адреналин появляется. Как правило, мы стараемся брать в дорогу какие-то бутерброды, вареные яйца, воду. Даже если я сам еду далеко, у меня лежит все в пакетах, как в супермаркетах, плюс еще две морозильных батареи, которые в холодильнике замораживают. Там лежит что-то поесть. Я на заправке могу что-то съесть. Или не тормозя, что рукой достану, то прямо на ходу и ем. Это типичный вариант.

From-UA:- А вообще любите ездить днем или ночью?

- Больше все-таки днем. За границей, по сути, разницы нет. Но я больше дневной, потому что я еще люблю и видеть дорогу. В Европе замки, горы, пейзажи, какие-то интересные церкви. Я все это фиксирую в памяти. Я ценю впечатления и мелкие фотографические воспоминания. Я не знаю, откуда это все берется, но я могу глянуть на карту мира, ткнуть пальцем в любую точку, где я был, – и у меня возникнет фотогалерея вещей, которые я там видел.

From-UA: - У Вас хорошая зрительная память?

- В принципе, неплохая. И очень хорошая ориентация. Первый раз оказавшись в каком-нибудь месте, если я видел карту этого города или представляю себе логику этого города, я найду дорогу. А ночью, особенно если плохая погода или ямы, я уже остерегаюсь ехать.

From-UA: - А как Ваша семья переносит дорогу? Вы ведь с ними тоже путешествуете?

- Терпеливо. Я сторонник спартанского отдыха: максимум дороги и минимум комфорта. Я люблю останавливаться в кемпингах. А они не очень.

From-UA: - А чем отличается путешествие на автомобиле от путешествия на других видах транспорта?

- Свободой. Я выбираю, куда ехать и что смотреть. Вот еду я в Италию… Там я могу за один день побывать в десятке миниатюрных городков, походить по замкам. Ни один туристический маршрут, ни один другой транспорт мне этого не обеспечит. А так я посмотрю то, что хочу. Ни одним другим способом я этого не увижу. Однажды я побывал в Таиланде, отдыхал. Я про Таиланд много прочитал и знал, что я там хотел увидеть. Я увидел практически 3% от того, что хотел, и 20% от того, что в принципе мог увидеть. У меня осталось чувство глубокого неудовлетворения. Мне другим способом, в принципе, и неинтересно отдыхать.

From-UA: - А если Вы не можете добраться на машине? В Америку, например.

- Вы знаете, я Америку и не осматривал. Америка – это воспоминание о стране, в которой я был с деловыми поездками. Там я редко мог что-то увидеть. Был я на Ниагарском водопаде. Походил я немного по Нью-Йорку, был около памятника Свободы. В том же самом Таиланде помогли знакомые, которые живут в Бангкоке, показали нам настоящий Бангкок. А так если я был там просто отдыхающим, я бы вернулся с ощущением: а чего я туда ездил?

From-UA: - Вы говорите, что коллекционируете впечатления. А что именно?

- Для меня есть два типа впечатлений. Первый – это фотографические. Я ценитель прекрасного. Пейзажи… Вот я еду, переезжаю через перевал и вдруг вижу – боже, это рай, это просто чудо. Я могу не останавливаться. Вот тех нескольких секунд, за которые я это видел, мне хватит, чтобы годами вспоминать. Какую я красоту увидел в Словакии, когда я был на перевале Предел, он действительно так называется – перевал Предел. Там я доехал до высоты 2000 метров, попал в снежный занос, понял, что дальше ехать невозможно, назад ехать задним ходом тоже невозможно и развернуться тоже невозможно. Но я с 40 попыток по 5 см, машину развернул. С одной стороны обрыв, с другой скала. Но пейзажи, которые я там увидел, запомню еще лет на 40. Это синее небо, эта заснеженная вершина со скалами! Такое остается на всю жизнь.

А второе – это моменты, которые несут в себе какой-то экстрим. Корсика – неимоверно сложные дороги, опасные. Группа корсиканских сепаратистов, которая демонстративно расстреливает дорожные знаки, и тут я подъезжаю. Они долго смотрят на мою машину, на мой номерной знак. Видят, что это не Франция, а Украина: какое-то «UA». Думают, может, это Великобритания... Показывают мне – проезжай. И я понимаю, что буду в зоне обстрела. Но они показывают – езжай. И я еду. И когда я проезжаю за поворот, они начинают опять стрелять. По мне они не стреляют. Впечатления, чуть-чуть адреналина – и мне уже прекрасно.

Ситуация на той же самой Корсике, где среди ночи я оказался на дороге, которая на карте была обозначена как главная. Она оказалась чуть ли не грунтовкой и шла через четыре перевала. Проезжаю через деревню, где прямо на дороге гуляют свадьбу. Больше участков свободных нет. Посреди дороги построена беседка, накрыты столы, стоят лавки, стулья, народ развлекается. Я подъехал вплотную к свадьбе. Я пригнул оба зеркала, потому что машины стоят с двух сторон. Дорога узенькая. Назад не вырулю. Вперед некуда. Ночевать среди корсиканцев, в бандитском районе, где периодически кто-то исчезает, тоже не самое лучшее. Включаю на полную громкость музыку. Привлекаю внимание – будто бы свой приехал. Выхожу из машины. Я ни одного языка толком не знаю. Смесью итальянского и немецкого, упаси бог не французского, объясняю, куда мне надо. На меня смотрят, как на идиота – куда тут можно проехать? Но зовут какого-то местного крестного отца. Появляется человек, как из фильма Копполы: в сапогах, в неплохом, но сильно замызганном коричневом костюме, только без ружья. Подходит ко мне. Я ему что-то пробую объяснить. Он меня совершенно не слушает, смотрит на мою машину, на мой номер. Потом показывает жестом «езжай за мной». Не понимая куда, я сажусь, начинаю ехать. Он машет рукой вправо-влево, народ разбегается. Я начинаю понимать, что это действительно какой-то крестный отец. Люди поднимают столы, относят их в сторону, поднимают лавки. И я еду через эту свадьбу. Вижу молодых, которые над головой держат стулья. В тех местах, где стоять нельзя, люди упираются в крышу моей машины, чтобы не упасть под колеса. Я более 100 м еду через свадьбу. Все это время я думаю о том, что я на кого-то наеду и меня убьют. На руках мозоли от руля. И ощущение такого адреналина и такого удовольствия, что мне его хватит на всю жизнь.

Та же самая поездка на Шри-Ланку. Идет война. Мы там отдыхаем в мирном спокойном районе. Но почти у нас на глазах убивают министра, с которым мы за день до того встречались. Трагичная вещь, но она тоже оставляет какой-то свой след в коллекции эмоциональных воспоминаний.

Бывшая Югославия. Вуковар за день до закрытия блокады. Оттуда нас вывели ооновцы. Мы прорывались под обстрелом. Ракета попала в отель, из которого мы вышли за пять минут до этого. В этом отеле погибли люди. Потом мы выходим на хорватскую группу. Нам говорят: вы сербские шпионы, потому что Вуковар уже обложен, вы оттуда не могли выйти, мы вас сейчас расстреляем. Потом ооновцы нас находят и спасают.

Абхазско-грузинская война. Я писал журналистские репортажи оттуда для одного немецкого журналиста, который опубликовал их потом под своим именем. В момент обстрела в меня с короткого расстояния разрядили автомат. Я был в бронежилете, но пуля пробила бронежилет и застряла в нем. У меня небольшой ожог. Потерял сознание. Через некоторое время пришел в себя. След остался, и память осталась.

Это все то, ради чего стоит жить. Все эти эмоции нужны для жизни, иначе это не жизнь.

"Для меня слово «мажор» страшнее любого матюга"


From-UA: - Тарас Вячеславович, У Вас растет сын, но Вы практически о нем не говорите. Вы плохой отец? Обычно у нас любят хвастаться, рассказывать о детях. Почему Вы не рассказываете?

- Да он сам о себе расскажет. На самом деле я о нем рассказываю. Я не скрываю свою личную жизнь. Я дважды женат. От первого брака двое детей. История, которая была подвержена огласке во время прошлых президентских выборов, когда там кое-кто из журналистов раскручивал тему: Тарас Чорновил, как лидер штаба Януковича, собирается драпать из Украины, он уже оформляет немецкое гражданство для своих детей. Мои старшие дети прожили в Германии с 1990 года, когда они фактически эмигрировали. И получилось так, что в 2004 году они должны были получить немецкое гражданство. Они живут в Германии, нормальной, спокойной немецкой жизнью. Хотя при всем при этом они абсолютные украинцы по характеру, по ментальности. Я их часто вижу, часто навещаю. Они двойняшки, им по 22 года.

From-UA: - Не близнецы?

- Нет, они очень разные. Моему младшему сыну 11 лет. У него характер. Он научился командовать, он знает свои права. Я, может, не очень хороший отец, потому что хороший отец должен заниматься ребенком, а я прихожу домой и чувствую себя, как выжатый лимон.

From-UA: - Какой судьбы Вы бы пожелали своим детям?

- Я желаю, чтобы они были настоящими профессионалами. И старшим этого желаю, и младшему. Знаете, у меня жизнь настолько неуравновешенна, у меня столько проблем, мне приходится столько стен головой пробивать. Адреналина много, я доволен. Но я не знаю, пожелал бы я это кому-нибудь.

From-UA: - Тарас Вячеславович, давая сыну больше, чем было у Вас, Вы не боитесь его разбаловать?

- А мы уже разбаловали. Он уже не совсем контролируемый. Он хочет смотреть телевизор, а меня бесит, когда я вижу, какие передачи он смотрит. Но переступить через его волю я уже не могу. Я только надеюсь, что он сам перерастет всю эту гадость. Хотелось, чтобы он играл на пианино, ему это немного нравилось. Мы ему купили «Кассио» - там можно и на орган переключаться, и на обычное пианино. Он учится. К нему приходит учительница, которая его обучает. У него есть свой телевизор, свой DVD, какая-то приставка игровая. Я думаю, что это правильно: чтобы человек почувствовал максимум личной свободы в рамках определенных правил пристойности общения с внешним миром.

From-UA: - А как Вы держите рамки?

- Пока в основном убеждением. В семье эти рамки иногда не срабатывают, в семье сын более эгоцентричен. Но во вне – в школе, во время поездок – он хорошо знает, что его личная свобода заканчивается там, где начинается свобода и права других.

From-UA: - Что Вы посоветуете сегодняшним родителям из своего личного опыта?

- Я бы им и пожелал и посоветовал две вещи. Пожелал бы, чтобы они что-то смогли дать своим детям. Говорят, что спартанский образ жизни закаляет. Это верно только в том случае, когда ты сам себе его выбираешь. А когда ребенок чувствует себя в чем-то ущербным, то это часто приводит к страшным комплексам.

А что бы посоветовал? Сознательно воспитать в детях понимание того, что есть абсолютная грань, которую никогда нельзя переступать. Для меня слово «мажор» страшнее любого матюга. Я христианин и человек очень миролюбивый, но когда я вижу, как шпанюк летит по центру Киева на скорости 200 км/ч, мне хочется взять пистолет и выстрелить. У меня проявляется иногда внутренняя жестокость, мне хотелось несколько раз убить человека. Может, раз пять в жизни. Из них четыре - мажоров, которые сидели за рулем. Поймите, что есть грань, за которой может быть риск для жизни других людей. Родители, очертите для своих детей эту грань как абсолютно святую, непреодолимую преграду, которую никогда в жизни нельзя переступить, потому что в противном случае у кого-то появится желание убить вашего ребенка, а этого не дай Бог никому!

From-UA: - Спасибо за очень интересную беседу.