Русская рулетка Владимира Маяковского
13.04.2007 13:09
...движением вложил в обойму один патрон, крутанул барабан. Приставил дуло к груди. Мелькнула мысль: а если опять зеро? Нажал на курок. Выстрелом его бросило на пол. Последнее, что он увидел в земной жизни, - это огромные от смертельного ужаса глаза Вероники, стоявшей в дверях.

Так 14 апреля 1930 года в 10 часов 17 минут, играя с судьбой в русскую рулетку, расстался с жизнью пролетарский поэт Владимир Маяковский.

Протокол осмотра места происшествия был по-крестьянски лаконичен: «По средине комнаты на полу на спине лежит труп Маяковского… На груди на 3 см выше левого соска имеется рана округлой формы, диаметром около двух третей сантиметра…Промежду ног трупа лежит револьвер системы «Маузер» калибр 7,65 № 312045 (этот револьвер взят в ГПУ т. Гендиным). Ни одного патрона в револьвере не оказалось. …». Позже выяснилось, что револьвер, из которого поэт пальнул себе в сердце, являлся подарком друга «Аграныча» – начальника Секретного отдела ОГПУ Агранова Якова Самуиловича.

У современников не вызывало и тени сомнений в собственноручном прекращении земного бытия поэта. Но спустя 60 лет пришло время озвучивать все, что взбредет в голову, и чудаковатые «эксперты» задвинули в публику теорию тотального чекистского заговора против русских поэтов. Не обошли своим параноидальным вниманием и Маяковского. Все бредовые гипотезы смерти поэта сходились к одному: Маяковского шлепнули злобные чекисты. Почему именно они? Да потому что они – чекисты, а чем им еще заниматься, окромя того, что вешать и отстреливать пиитов, ведущих расслабленный образ жизни, в то время когда страна прогибается под тяжестью индустриализации? Залезли в окно его комнаты в коммунальной квартире и несколькими выстрелами в грудь отправили на тот свет художника слова. Не забыли подбросить записку с подделанным почерком: «Всем. В том что умираю не вините никого…». Затем, также на виду у всех коммунальщиков, пыхтя от натуги, вылезли из окна или потайного лаза (здесь мнение фантазеров разделились) и отправились докладывать начальству об исполнении преступного приказа.

Пришлось в 2002 году авторитетным судмедэкспертам снова собираться в комиссию изучать материалы дела. Вердикт был однозначен и неутешителен для параноиков. Предсмертные записи делались собственной рукой поэта, с характерным для Маяковского почти полным отсутствием знаков препинания. Выстрел был один, и производился в упор. Никаких тайных лазов для злоумышленников в коммуналку не было. Таким образом, лопнула очередная дутая сенсация.

Если Есенин догнал славу на следующий после самоповешения день, то Маяковского она настигла спустя пять лет после самоликвидации, в результате усилий кремлевского небожителя. А дело обстояло так.

Через четыре года после рокового выстрела власти стали прессинговать память о поэте-горлане. В 1934 году, выступая на I съезде писателей, пламенный большевистский балабол Николай Бухарин (он отвечал за идеологию у большевиков) сказал, что «время агитки в стиле Маяковского прошло».

Заявление немедля приняли к исполнению. В 1935 году распоряжением Наркома просвещения из школьных учебников литературы были изгнаны апологетические поэмы Маяковского «Хорошо» и «Владимир Ильич Ленин». Годом ранее в Ленинградском отделении Гослитиздата уже после корректур рассыпали набор избранных произведений пролетарского поэта. Надо полагать, и ручей денежных средств по адресу Лили Брик от подобных действий властей усох.

Здесь подробнее. В предсмертном письме «товарищу правительству» Владимир Владимирович, не стесняясь, порекомендовал организовать «сносную жизнь» своей семье, в которую вместе с матерью и сёстрами включил Лилю Брик – свою музу и любовницу.

Правительство отнеслось с пониманием к предсмертной просьбе поэта-самострела и уважило память о нем. В постановлении от 23 июля 1930 года Совнарком признал наследниками Маяковского, кроме матери и двух сестёр, Лилю Юрьевну Брик. Была определена солидная по тем временам пенсия - по 300 рублей каждому (оклад комбата тех времен). Кроме того, авторские права Маяковского разделили на две равные доли. Половина отошла к Лиле Юрьевне.

Однако хваткая Л. Брик сосредоточила в своих руках всю полноту власти над наследием поэта. Более того, никто не смел тиснуть и строчки о Маяковском без высочайшего одобрения подруги поэта-бунтаря. Хотя справедливости ради надо признать, что в предсмертных записках поэт просил: «Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся».

Лиля Брик пишет челобитную «лучшему другу советских поэтов». На письме Сталин красным карандашом очень внятно выводит: «Тов. Ежову, очень прошу вас обратить внимание на письмо Брик. Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи. Безразличие к его памяти и его произведениям – преступление…». С той поры и забронзовел поэт Владимир Маяковский. «Маяковского стали насаждать, как картошку при Екатерине» (Б. Пастернак).

Однако когда схлынула советская эпоха, а вместе с ней директивный культ Маяковского, то выяснилось, что почитание поэта-самоубийцы стало уделом ограниченного количества любителей оригинальной поэзии.

Причину гибели Маяковского следует искать не в чекистском окружении поэта, а в свойствах его собственного характера. Внешне «певец Октября» не производил впечатление интеллигентствующего неврастеника. На публике был нахрапист, часто просто хамовит. На бесконечных поэтических диспутах по вопросу того, кто у кого слямзил метафору, с противниками расправлялся с удовольствием. Если встречал ловкого диспутанта, то мог без особого трепета воздействовать на визави физическими замечаниями, благо фактура поэта (рост 189 см и 100 кг безрассудной ярости буяна) благоволила к навешиванию люлей оппонентам.

Авторитетов в поэзии не признавал. Брюсов, Блок, Есенин, «истекающий водкой», - все бездари и никчемные поэты. «Отдельных писателей типа Толстых, Пильняков, Ахматовых, Ходасевичей и Ко» требуется беспощадно изничтожать. Пушкина на свалку истории.

Однако в «цивильной жизни» вне сценического образа «борца за правду товарища Маяковского» Владимир Владимирович являлся легко ранимой, мятущейся личностью с пульсирующим характером. А «мысль о самоубийстве была хронической болезнью Маяковского» (Л. Брик). Он был порабощен маниакальной мыслью о неизбежной старости. Поэт не видел себя в жизни человеком зрелого возраста, а тем более согбенным пенсионером. «До тридцати лет доживу. Дальше не стану», – откровенничал он пред своей пассией. Дотянув до тридцати и, очевидно, не решившись пресечь жизнь, Маяковский отмерил следующий срок: «…застрелюсь, покончу с собой. 35 лет – старость!». Но пустить себе в сердце пулю – не поле перейти, поэтому Маяковский дотянул почти до 37 лет. Установка на самострел имелась конкретная.

Надо отметить, что роковой выстрел являлся не единственной попыткой самоубийства. «Он уже два раза стрелялся, оставив по одной пуле в револьверной обойме», – вспоминала Л. Брик.

Есть все основания считать, что подобной игрой с судьбой поэт пытался разгрузиться от мирских проблем. В психиатрии это называется «снятие мучительных душевных переживаний воздействием на психику конкурирующими, из ряда вон выходящими ощущениями». А психическое состояние Маяковского было далеко от благополучного.

Нельзя обойти стороной его отношения с Лилей Юрьевной Брик. Литератор, сыгравшая заметную роль в истории российской и советской культуры, слыла дамой экстравагантной. Кроме коллекционирования предметов искусства, имея большое сердце, она неустанно коллекционировала и любовников из числа артистической и политической тусовки. Приняв любовь Маяковского и ответив ему взаимностью, «Лилятик» отнюдь не порывала сексуальных связей ни с мужем, ни с многочисленными любовниками. Лиля Брик была воплощением свободной любви. Маяковский же не приветствовал полное отсутствие комплексов у избранницы. Хотя и сам он являлся страстным женолюбом, тем не менее, остро желал играть соло в любовных делах Брик. На это его «солнышко дорогое, Лиленок» отвечала категорическим отказом. И, бывало, отправляла потерявшего голову поэта в отпуск, дабы дать ему возможность «пересмотреть свое отношение к быту, любви, ревности, инерции обихода и т.д.». Уже на излете жизни любвеобильная муза признавалась Андрею Вознесенскому: «Я любила заниматься любовью с Осей… (Осип Брик – законный супруг Лили Юрьевны. – авт.). Мы тогда запирали Володю в кухне. Он рвался, хотел к нам и плакал».

Кроме прочего Лиля Брик активно и добросовестно сотрудничала с советскими спецслужбами и, выполняя деликатные миссии, «ездила за границу чаще, чем в Переделкино». Безусловно, отношения с «пиковой дамой советской поэзии» не прибавили Маяковскому душевного равновесия.

Приняв решение свести счеты с жизнью 12 апреля (этой датой отмечено предсмертное письмо), поэт еще два дня размышлял. Надо полагать, последним доводом в пользу русской рулетки стала неудача на любовном фронте. Актриса МХАТА Вероника Полонская отказалась уйти от мужа и связать свою судьбу с Маяковским.

Но русская рулетка не предполагает длительного участия в игре. Тот, кто продолжает крутить барабан, несмотря на предупреждение судьбы, получает искомое – пулю.

Философ Николай Бердяев обратил внимание на склонность русских поэтов к суициду: «Самоубийство может совершаться и по мотивам эстетическим, из желания умереть красиво, умереть молодым, вызвать к себе особую симпатию». И Есенину, и Маяковскому это удалось.