…профессионального вора, но и вполне интеллигентного человека. По неофициальным данным, практически 50% украинских семей имели или имеют какое-то отношение к исправительным учреждениям – у кого-то муж «сидел», чей-то знакомый обитал десяток лет «за забором», а чей-то друг и сейчас тянет лямку. Но, как правило, представления простого законопослушного гражданина о тюрьме, ИТУ, чем-то сродни средневековым суждениям о чистилище – мрачный, страшный и жестокий мир. Но все на самом деле, к сожалению или счастью, совсем не так.
Украинская пенитенциарная система переживает сейчас далеко не лучшие времена. С одной стороны, произошел переход на хозрасчет – заключенные и арестованные обеспечиваются из госбюджета на 15 - 30 %. Остальное – продукто-вещевые передачи родственников, скудные заработки и гуманитарная помощь. Люди, не имеющие родственников или разорвавшие с ними всякие отношения, оказываются на грани выживания.
С другой, в связи с приходом к власти в криминальной среде так называемых «беспредельщиков» полностью поменялся уклад жизни ЗК. Нарушена была строгая иерархия, изменились лидеры и «понятия» (неписаный устав тюремной жизни). Еще с советских времен существовало строгое деление на социальные группы: были блатные – придерживались воровского закона, создавали очаг сопротивления администрации, принципиально не работали; мужики – простые работяги, жившие нормальной человеческой жизнью, работавшие и за себя, и за других; существовали также различные категории отверженных, париев – черти, законтаченные, петухи, шныри, хозяйки и т.д. Благодаря продажности ряда украинских судей и милицейских чинов, крупные авторитеты старались не попадать в места не столь отдаленные. Членов своих группировок также выкупали, оплачивали им подписки о невыезде, получив которую, рядовые бойцы смело покидали на пару лет страну...
Подобное широко практиковалось в Закарпатской, Харьковской, Луганской и Одесской областях. Из-за этого и произошла кадровая ротация лидеров заключенных. К власти в «хатах», отрядах, бараках пришли два типа людей – либо «быки», либо ставленники администрации. Босота, бродяги – люди без рода и племени, которые не получают «грева» (помощи от родных), перестали пользоваться льготами и преимуществами, которыми их наделяли высшие касты. Если раньше термин «смотрящий» означал представителя элиты криминального мира, негласного лидера преступной братии, то теперь все более широко применяется слово «старшой».
Здесь уже не столько важны моральные принципы, харизма и уважение со стороны массы, сколько способность пойти на компромисс с администрацией и прекрасные отношения с «козьим стосом» – сотрудниками секций правопорядка (из тех же зэков)… Их, кстати, не без оснований называют «украинскими капо» или «овчарками». Зачастую именно они инициаторы жестоких издевательств и пыток, проводимых над провинившимися заключенными. Если лагерь называют красным, то, скорее всего, в нем власть принадлежит «козлам» – людям, пошедшим на тесный контакт с администрацией. Если же зона черная, то в ней живут по воровским понятиям. В Украине все большее количество ИТУ становятся «красными». Произвол криминальных авторитетов отходит в прошлое, уступая место произволу администрации.
В данной статье я представлю вашему вниманию те ощущения и чувства, которые испытывает любой нормальный человек, попавший в жернова правоохранительных органов и прошедший испытание духа лишением свободы. Что ждет его там, в тюрьме, чего опасаться, кому кланяться и кланяться ли вообще?
Каждый умирает в одиночку
О милицейском произволе писали много и часто, о судебных ошибках упоминают сотни, если не тысячи людей. Независимо от того, уверены ли работники правоохранительных органов в виновности подозреваемого, либо он единственная их надежда на выполнение плана, на человеке отрабатывается налаженная система получения информации. Как правило, методы и средства не отличаются особым разнообразием: около 80% арестованных утверждают, что к ним применялись те или иные меры физического воздействия.
Игорь Третьяк свидетельствует: «Сначала меня били ногами и руками; затем несколько раз ударили дубинкой в пах; одевали на голову противогаз, закрывали клапан на несколько минут; топили в ванне с водой, кололи иголкой пальцы ног…»
Александр С. отмечает: «Очень часто используют чулок с песком: два-три удара по голове, следов никаких, а результат – сотрясение мозга».
Муса Лачинов рассказывает: «Подвесили меня связанного на крюк в спортзале, вызвали ОМОНовцев… Мне сломали ребра и руки – отрабатывали удары, как на груше!»
Как правило, такие меры не используют в отношении «коммерсов» (экономические преступления), «ханыг» (тяжелобольных) и женщин. Но исключения бывают.
Зинаида Ч. свидетельствует: «Повалили на диван, стоявший в кабинете, и надругались…»
Если телесные повреждения слишком сильны, то человека помещают в камеру предварительного заключения и всячески оттягивают отправку в ИВС (известны случаи, когда задержанные находились по полтора месяца при сельских райотделах милиции). Но в любом случае непосредственному заключению предшествует непродолжительная фаза нахождения в КПЗ. Попав в камеру, человек еще не осознает всю серьезность происходящего. Он находится в состоянии болевого и эмоционального шока. Этим зачастую пользуются следователи, оперативные работники и свои же «товарищи по несчастью» – такие же задержанные.
Последние стараются втереться в доверие к новичку, поменяться вещами, научить тюремным порядкам и помочь советом. Вот только не исключено, что кто-то из них передает полученную таким образом информацию «людям в погонах». А седоватый мужчина, рассказывающий о своих четырех судимостях и богатом криминальном опыте, может оказаться обыкновенным «первоходчиком» – таким же новичком, как и его собеседник. Это еще не тюрьма, и период обитания в такой разношерстной среде по правилу считается самым неприятным моментом. Люди еще не пообтерлись, не знают дурные качества друг друга, на них давят обстоятельства, тревожатся за близких, свою дальнейшую долю. Как правило, в КПЗ не кормят, многие голодают, поэтому передачи продуктов из дому, как ни жестоко это не звучит, необходимо есть самому, ни с кем не делиться. Ведь неизвестно, когда будет следующая. Никто вас за это не осудит. Будет еще период братства, дружбы и «хлебничества» с достойными вас людьми, а пока… пока набирайтесь сил и постарайтесь привести свои чувства в порядок. Отвечайте на все вопросы односложно, уйдите первые дни пребывания в заключении в себя. И опасных знакомых не приобретете, и меньше нагрузка на нервы. Как вспоминает Дальчиков Владимир: «Кто-то из соседней камеры преломил хлеб с парнем, который был опущенным еще по прошлой отсидке. Так и законтачился».
Без Вашего разрешения никто не имеет права брать ваши вещи, продукты, требовать какие-то блага. Тут нет хозяев и командиров – здесь все временные гости. Проходит какой-то срок, везут всех на флюорографию и санобработку. Постарайтесь взять все вещи с собой – мало ли что. Контингент еще не устоявшийся – и бомжи, и пятнадцатисуточники, и пьяницы, и наркоманы, и малолетние нарушители. Здесь могут и «поцупыть». Отношение охранников благодушное, могут и сигареткой угостить, и дубинкой по спине в знак особого расположения протянуть.
Получив санкцию суда на ваш арест, правоохранительные органы организовывают вашу перевозку в СИЗО – следственный изолятор. Лязг железных ворот, лай собак, удары прикладом в бок – вот и началась настоящая тюремная жизнь. Начинается страшная процедура, основная цель которой - «встегнуть» человека, сломать его волю, перевоспитать, так сказать.
(Продолжение следует)
13.02.2006 12:18