Показания выбиваем аккуратно, но сильно
03.07.2006 16:04
Пожар у гражданина N. случился прошлой осенью. После «изнурительно кропотливого» расследования наши «шерлоки» из милиции на следующий день задержали «виновника». В этот раз «не повезло» Владимиру И. «Ляпнул» он вроде бы где-то, когда-то, кому-то, что собирается сжечь квартиру N. Вот и «загребли» Владимира в «застенки» на «явку с повинной».

Но мама задержанного, экая несознательность, профессионального адвоката пригласила. Он и убедил следователей, что во время пожара Владимир был на вечеринке, и более 5 свидетелей могут подтвердить его алиби. Парня пришлось отпустить. Но что делать с показателями раскрываемости? И как справиться с патологической «жаждой крови» садиста в погонах? Таким образом, Владимир И. попал в списки будущих жертв. Удобный случай представился совсем скоро.

17 мая Владимир со своей девушкой отважились прогуляться в парке. Рассказывает Катя А.: «Я с Владимиром И. ехала гулять в парк на такси. Водитель такси попросил разрешения остановиться у поликлиники, чтобы отдать деньги за аренду машины ее хозяину, который вместе с женой и грудным ребенком в коляске ждал его на лавочке. Мы подъехали, водитель вышел из машины и подошел к ожидавшим его людям. Внезапно на них набросилась группа милиционеров, а другие подбежали к нашей машине, выволокли Владимира, обыскали и надели наручники. Мне приказали поднять руки над головой и так сидеть. Хозяина машины затолкали в милицейское авто. Водителя впихнули рядом со мной на заднее сиденье, сюда же засунули и Володю. Жена хозяина такси кричала, пытаясь выяснить у милиционеров, что происходит. Ее грубо оттолкнули, чуть не перевернув коляску с ребенком. Один из братьев Беловых (работники милиции) сел за руль такси, другой все время следил за мной, чтобы я не опустила руки и не смогла никому позвонить.

Так нас привезли в ГУВД. Никаких записей в журнале дежурного не делали. Нас с Владимиром поместили в подвале в одной камере, а водителя такси – рядом, в другой. Не знаю, били его или нет, но слышала крики из этой камеры. Позвонить мне не разрешили, забрали мобильный телефон, кошелек, в котором было $300, золотую цепочку и кольцо. Затем меня привели наверх, в какой-то кабинет, где продержали до 14 часов следующего дня. Я просила разрешения позвонить маме, которая не знала, что со мной случилось, и очень переживала, обещала не говорить, что я в милиции, но мне отказали.

Когда разрешили уйти, то предупредили, чтобы я не поднимала никакого шума. 19 мая я с мамой пришла к Белову, чтобы забрать свои вещи. Он отдал мне только телефон, а вернуть кошелек с деньгами и украшения отказался, сказав, что они ворованные. Следователь Самойленко в моем присутствии позвонил маме Володи и предложил привезти еще $100, которые ему якобы Володя должен. Она сразу же привезла эту сумму и отдала следователю. Когда меня после задержания завели в кабинет какого-то начальника (по-моему, его фамилия Савичев), он спросил, по какому поводу меня задержали. Сотрудник милиции ответил, что по делу И. Савичев закричал: «Немедленно в изолятор ее!» Я попыталась объяснить, что ни в чем не виновата. Он снова заорал: «В изолятор, я никому не обязан объяснять почему!»

Далее о событиях - из заявления Владимира И. в прокуратуру от 31 мая: «…Я нахожусь в ИВС по подозрению в хищении частного имущества. Все мои показания, данные в процессе допроса, подписаны мной под физическим давлением. Сотрудниками милиции ко мне были применены меры физического и морального воздействия: противогаз, ток, меня избивали по почкам баклажкой с водой. Избивали Белов Андрей, Белов Валерий. Остальных сотрудников не знаю. Не выдержав пыток, я вскрыл себе вены. Мне вызвали «скорую помощь». Когда меня перевели в камеру ИВС, тоже была вызвана «скорая», так как после побоев у меня сильно болела голова, пах и почки. Состояние моего здоровья ухудшается. После того как я вскрыл себе вену, врачи «скорой помощи» ее зашили, но рука продолжает нарывать и гнить. Когда мне зашивали руку, присутствовал мой адвокат. Врач при адвокате сказал сотрудникам милиции, что я нуждаюсь в госпитализации. Когда мой адвокат попытался вступить в разговор, то был сбит с ног работником милиции Беловым Андреем».

Далее доблестные правозащитники с юридическим образованием вели себя так, будто никогда законов не изучали. На заявлении адвоката разрешить ему свидание с задержанным И. красуется резолюция: «Підстав немає». Не нашли «підстав» и в прокуратуре для возбуждения уголовного дела по факту избиения Владимира И. Прокурору хватило утверждения сотрудников милиции, что травмы с «отеками в области левой скуловой области (из заключения судмедэксперта), ссадиной губы, отеком мошонки, резаными ранами левого предплечья и сотрясением головного мозга» получены парнем до задержания. Возникает вопрос: почему, в таком случае, сотрудники милиции не вызвали «скорую» в момент задержания?

Не усматривает прокуратура ничего крамольного и в применении физической силы к адвокату, только на пятый день после задержания «прорвавшемуся» к своему подзащитному.

«Ударные» методы дознания с помощью противогазов, электрошока и «ласточек», применяемые заплечных дел мастерами, новаторскими никак не назовешь. При упоминании одного только имени Андрея Белова у побывавших в «застенках» Кременчугского ГУВД глаза от испуга округляются. Но он и его коллеги продолжают «трудиться». А куда без них? Кто ж галочки в графу «раскрываемость» ставить будет?