Д. Заборин: «Один из показателей нормальности – когда по людям не пашут тракторами и не строят на их костях коттеджи»
09.03.2011 12:05
...единственный в своем роде. За это время From-UA несколько раз пересекалась с ним, в основном по поводу акции «Георгиевская ленточка». Однако обстоятельно поговорить не получалось. А сейчас появился повод: коллектив проекта полностью обработал первую область, Тернопольскую, и в целом вышел за 300 тысяч фамилий. О том, как все началось, как происходит и когда закончится, мы побеседовали с координатором проекта Дмитрием Забориным.

From-UA: – Дмитрий Сергеевич, что такое Электронная Книга Памяти? Кто и почему начал этот проект?

Д. Заборин: – В самом простом понимании – это общедоступная база данных в Интернете, куда собираются сведения из печатных Книг Памяти и всяких других источников. Но общий смысл гораздо шире, чем просто механическая обработка текста. Дело в том, что нужная и правильная работа по учету всех солдат, призванных с территории Украины и погибших в финскую кампанию и Великую Отечественную войну, закончилась сдачей томов с фамилиями в макулатуру.

Была Межгосударственная программа, в соответствии с которой в 90-х годах появились региональные редакции «Книги Памяти». Люди трудились, собирали документы, обрабатывали, обобщали, выпускали тома. Однако никакого доступа к этим книгам нет. Если лет пять назад можно было позвонить в редакцию и слезно попросить их найти такую-то фамилию, то сейчас и позвонить некуда. Редакции выселены, помещения проданы, как в городе-герое Киеве. Книги занимают много места, поэтому государственные учреждения и библиотеки просто избавляются от них за ненадобностью. Недавно мне передали пять из десяти томов Книги Памяти Черниговской области – остальные ушли в утиль, не успели их забрать.

В то же время огромное количество людей продолжает разыскивать информацию о своих родственниках, уже четвертое поколение ищет, по эстафете. Для них важно все, любая деталь. Постоянно приходят письма: «Мы всегда знали, что он пропал без вести, а у вас написано, что погиб. Откуда информация, может быть, вы знаете, где могила?». Хотя, казалось бы, просто одно слово, написанное неизвестно кем в областной редакции КП невесть когда.

Кроме того, большое дело сделало Минобороны России, создав Объединенную базу данных «Мемориал», куда выкладываются оригинальные документы из Подольского архива – донесения о потерях, документы госпиталей, карточки военнопленных и т.п. Вскрылись целые пласты информации, нашлись многие люди, о еще большем количестве появились дополнительные данные. Все это в нашем случае может быть оперативно внесено в базу, записи отредактированы, добавлены фото и т.п. Можно даже написать о своем солдате целую историю – проект это предусматривает.

From-UA: – Каким образом пополняется база?

Д. Заборин: – Технология с виду довольно простая. Находятся книги, сканируются, текст обрабатывается и добавляется в базу. С небольшой поправкой: в каждом томе от 300 до 700 страниц, и таких томов по одной области может быть двадцать и более. Кроме того, около половины Книг Памяти вышли на украинском языке, этот текст нужно перевести. И все тексты привести к общему виду, поскольку каждая редакция делала книги, как ей больше нравилось. Интересно, что, скажем, Книга Памяти Днепропетровской области – на украинском языке, а Черниговской – на русском. Как это объяснить, я, честно говоря, не знаю.

Кстати, нас пытались упрекать, мол, Книга Памяти – Украины, а текст «на чужій мові». Обычная, к сожалению, недалекая глупость. Тем более, что, упрекая, никто не предложил свои услуги по переводу более объемной части томов на русском языке на украинский. Чтобы, значит, все было идеологически верно. Такой себе диванный патриотизм – быть принципиальным, но не доставлять себе лишних неудобств.

Но я объясню, в чем соль. В украинской земле лежат тысячи солдат разных национальностей. Из Украины призывались очень разные люди. Все они тоже вносятся в базу, мы делаем реестр братских могил. Базой пользуются поисковики из других стран, родственники солдат, проживающие по всему миру. Поэтому информация должна быть общепонятной. И поэтому рабочий язык книги – русский, являющийся международным. Если у кого-то есть сомнения в международности, рекомендую прокатиться в Грузию, в Казахстан, в Прибалтику и поговорить там с людьми по-украински. На широко распространенном галицком диалекте, например. Это, может быть, звучит зло, извините, но просто допекли уже радикальные граждане со своим сугубым, но бесполезным видением мира.

Сейчас я работаю с книгой «Донецкие евреи – участники Великой Отечественной войны». Можно по-всякому относиться к евреям, но представители общины прошли по семьям, по живым еще ветеранам, собрали биографические данные – где воевал, кем, когда, какие награды, собрали фотографии и издали книгу. Я точно знаю, что это случай не единичный, и такое даже человеку «не в теме» просто интересно полистать – там и десантники, и морские пехотинцы, и летчики, и командиры танков. И «ветераны ташкентского фронта», оказывается, призывались из эвакуации на фронт, в самые ужасные мясорубки, как и все остальные. Глаза широко открываются. Но что-то не припомню книг, в которых были бы собраны биографии украинцев-кавалеров ордена Славы или Героев Советского Союза. А это бесспорные герои, совершившие личный подвиг! И по числу ГСС украинцы – вторые. Или украинцев-военачальников. Да пусть даже украинцев – героев УПА! Не попадалось мне таких книг. Обидно за пустословие соотечественников.

К сказанному выше: одними лишь томами Книги Памяти мы не ограничиваемся, в работу идет вся доступная информация. В прошлом году «залили» базу по военнопленным, переданную украинской стороне германским объединением «Саксонские мемориалы». Активно пополняется раздел по солдатам, найденным и опознанным поисковыми отрядами, в частности, теми, где работаем мы. Присылают свои наработки разные энтузиасты. Например, человек из Черкасской области по доброй воле собрал информацию по всем своим однофамильцам, даже фотографии где-то добыл и отдал нам. И Згурские встали в общий строй.

From-UA: – Какие интересные находки или случаи были в ходе работы?

Д. Заборин: – Один раз нашлось целое село в Киевской области, которого не было в печатном томе. Зацепились за какую-то фамилию, полезли проверить на ОБД «Мемориал», а там выскочил немалый список однофамильцев и других людей, призванных одним военкоматом из одной местности.

Бывало, находились биографии, натурально цеплявшие за живое. Например, про терского казака, который отдыхал у замужней дочки в Севастополе и в первый день войны добровольцем явился в военкомат. 45-летний мужик, выросший при царе, которому, по современным понятиям, «проклятый совок» должен был быть до лампочки, прошагал пулеметчиком всю войну и погиб в апреле 1945 года. Я когда сложил в голове эту историю из скупых записей в таблице донесения о потерях, слеза прошибла.

Благодаря этой работе у меня появился новый, необычный друг – Эмма Семеновна Жарикова, в замужестве Ruck, проживающая в Германии. Эта уже преклонных годов женщина по сей день продолжает искать своего отца, военврача Жарикова, пропавшего без вести в дни гибели штаба генерала Кирпоноса в сентябре 41-го. Очень искренний и добрый человек. Я бы очень хотел, чтобы она его нашла.

From-UA: – Кто и как вам помогает?

Д. Заборин: – Ядро нашего коллектива между собой было знакомо по полевому поиску, общались на военно-историческом форуме. Потом это общение переросло уже в новое качество. По ходу дела появлялись новые люди. Кто-то попробовал и отошел, кто-то работает с поразительными результатами, как фотограф Геннадий из Киева или Марина Провозина из Луганска. При этом она еще является добровольным помощником программы «Жди меня». Помогают создатели сайтов схожей направленности, подкидывают свои наработки, фотографии. Собственно говоря, благодаря помощи лидера Союза Левых Сил Василия Волги вообще удалось этот проект поднять.

Работая журналистом, я два с половиной года использовал служебное положение, чтобы говорить с людьми при больших должностях и больших деньгах не только о «ситуации в стране», но и о нужном деле. Все живо интересовались, кивали головой, но на том все и заканчивалось. А Волга не просто помог, но и ничего не просил взамен. Потом уже помогали малыми взносами небезразличные люди – кто две гривны, кто двадцать. Кто баннер поставит, как From-UA, это тоже очень нужно.

Нам бы, кстати, очень хотелось, чтобы кто-то помог найти таинственный «Единый реестр воинских захоронений», на создание которого выделялись немалые бюджетные деньги. А то мы с фотоаппаратами ездим по селам, заливаем в базу братских могил, вручную набираем тексты с мемориальных плит, тогда как, оказывается, государство проделало огромную и полезную работу. Просто показать результат, видимо, забыли.

From-UA: – Когда думаете достичь поставленных задач?

Д. Заборин: – Трудно обозначить какую-то дату. При наличии денег можно было бы отдать тома в конторы, которые занимаются экспресс-сканированием и обработкой текста, это бы значительно ускорило процесс. Пока такое сделать получилось только один раз, да и то, из-за ужасного качества печати самой книги тексты получились с кучей посторонних символов, «жуков», которых нужно отлавливать вручную. Пока работаем ручками, не быстро, но и не медленно. Пока перевалили за 300 тысяч. Всего нужно добавить около 10 миллионов фамилий. Вот и считайте. Это не только уроженцы Украины разных национальностей, но и те, кто был призван с Украины, кто погиб и похоронен у нас.

Потери Украины в войне в какой-то мере растворяются в общих. Вместе с русскими и белорусами мы вынесли основное бремя Второй мировой, почему никто и не возражал при приеме Украины и Беларуси в ООН в 1945 году. Но при этом можно ли назвать чужим казахстанца Абдували Абубакирова, который был смертельно ранен на Лютежском плацдарме и похоронен в Киеве, на Байковом кладбище? Его внук нашел запись на нашем сайте, и пожилые уже дети, искавшие могилу отца всю жизнь, смогли, наконец, приехать и поклониться родному праху.

Память о войне соединяет нас тонкой и живой ниточкой, это ощущение я могу описать именно так. Возможно, это единственное настоящее проявление братства с близкими и дальними соседями, оставшееся нам в жизни. Это чувство выше вопросов бабла или политической целесообразности. Сохранить эту ниточку – тоже задача, причем первостепенной важности. И все украинцы, погибшие в войну, и похороненные в самых разных странах – наши, родные. Мы – их дети и внуки. Топтаться по их могилам и пытаться «дать непредвзятую историческую оценку», которая сама по себе предвзятость в чистом виде – это глупость и свинство.

«Проклинающий своего отца или свою мать да будет умерщвлен» – может быть, не нужно быть столь радикальным. Но люди, которые отважно сражаются с мертвыми, паскудят братские могилы, посвящают свою молодую жизнь сносу памятников, мотивируя это какими-то высшими целями, вызывают у меня отвращение. Тем более что к главным вопросам, связанным с живыми, – службой Родине в армии, рождению и воспитанию детей, добросовестной уплате налогов, давлению на чиновников и даже отторжению украинской территории юго-западным соседом, – они совершенно равнодушны.

From-UA: – Есть ли какое-то противодействие вашей работе?

Д. Заборин: – Проблемы есть в полевом поиске, с проведением раскопок, эксгумацией, опознанием и перезахоронением солдат. И эти проблемы будут еще круче, если вся земля станет частной. А физического противодействия именно Интернет-проекту нет. Есть моральное противодействие главной идее в целом, разноголосый вой о «неправильной истории» и «ужасном совке». Думаю, он и под этим текстом в комментариях будет непременно. И по этому поводу непременно скажу следующее: никакой пользы в вое нет, и рвать глотку, оскорбляя друг друга, – глупость.

Я не считаю врагами тех, кто отрицательно относится к советскому периоду истории или Красной армии. Но не нужно пытаться заставить меня или моих товарищей отказаться от своих дедов. Я не стану плевать на родные могилы. И уважаю могилы чужие. Хочется этого кому-то или нет, но советский период истории был. Была Великая Победа, были великие достижения. Украинцам все это принадлежит по праву. И если мы хотим сохранить единую страну и жить вместе, нужно уважать людей с другими принципами, другим мнением и другими убеждениями. Иначе за что же тогда боролись, за какую свободу, за какую демократию? За свободу оскорблять и уничтожать друг друга? Такой свободе грош цена.

Подумайте о другом: по сей день в полях и лесах лежат останки сотен людей, которых ищут и ждут до сих пор. Каждый человек имеет право на персональное место в жизни, и в земле заслуживает быть похороненным по-человечески. Особенно воины, которые не прятались по чердакам и не заглядывали угодливо в глаза врагу, а пали в бою, с оружием в руках. Если мы хотим жить в «нормальной стране», то один из показателей нормальности – когда по людям не пашут тракторами и не строят на их костях коттеджи. Тем более на костях тех, кому мы во многом обязаны своей свободой и возможностью строить коттеджи на своей, «Богом данной» земле.
Беседовала Инна Ивершень