Новая украинская Матрица: война
17.08.2015 07:32

Недавно на Донбассе бдительные защитники интересов украинского государства остановили и разгромили еще один караван грузовиков с «контрабандой для террористов». Правда, было некоторое сомнение в том, что фуры везли кефир, минералку и макароны именно террористам, а не живущим впроголодь жителям Луганска и Донецка – кстати, юридически остающимися оккупированными гражданами Украины, которым тоже нужно что-то кушать. Да и о какой «контрабанде» может идти речь, если между двумя половинами Донбасса нет официальной границы?

Но комментирующим эту новость недалеким ура-патриотам на это наплевать. Более того, некоторые из них не сдерживали свой буйный восторг от того, что их сограждане из восточного Донбасса страдают от войны и блокады. Так, мол, им и надо, сепаратистам! Безжалостно и безапелляционно…

А ведь еще какие-то три-четыре года назад было просто невозможно представить себе подобное озлобление украинцев на своих соотечественников. Политические противостояния при прежних режимах не выходили за рамки метания яиц. Что же теперь происходит с нашей нацией, еще недавно считавшейся одной из самых благодушных и демократических Европы?

28 месяцев спустя

Старики говорят, что такого взрыва эмоционального негатива людей друг к другу, как сегодня, не было даже в Великую Отечественную. Хотя тогда и война была куда более жестокая, чем сегодня, и народ куда более суров и бескомпромиссен, но всё же над чужим горем не злорадствовали, даже над врагом. Да и во враги не записывали жителей соседнего села только за то, что оно было под немцами. Даже вернувшаяся потом советская власть, суровая и беспощадная, хоть и косилась на «живших в оккупации» украинцев, но понапрасну никого не трогала, и уж тем более не читала поголовно врагами. Арестовали бывших полицаев – и всё, жизнь продолжается.

Украинцы и сами пережили ту войну сдержанно, стараясь не ввязываться с азартом в бойню, особенно междоусобную. Исключением была только Волынь, с её резней между «бандеровцами» и «мельниковцами», а потом между украинцами и поляками. И вот теперь подобное «наследие» распространилось по всей Украине, превращая людей во врагов.

Казалось бы, всё логично: страна ведет конфликт, а это накладывает на настроения в обществе определенный отпечаток. Но в том то и дело, что это отнюдь не благородный гнев к врагам государства, а какая-то животная агрессивная неприязнь ко всем оппонентам. «Ах ты не хочешь становиться на колени перед героями? Получи, падлюка, ботинком по печени!»

Нередко это вообще выходит за рамки политики. Не только «укропы» жаждут смерти «ватников» и сторонники «Правого сектора» рвутся в драку со сторонниками президента Порошенко – помимо этого водители ненавидят пешеходов, продавцы злобно шипят на покупателей, мамаши с детьми ненавидят собачников, а те питбулями смотрят на старух-кошатниц. В воздухе накапливается какой-то электрический разряд, витает какой-то вирус бешенства из триллера «28 дней спустя».

Вопрос в том, к чему это может привести, скажем, 28 месяцев спустя? Если брать за начало отсчета Евромайдан, разделившей не только новейшую историю Украины, но и украинский народ.

Как мы докатились

Действительно, после 2004 года в Украине такой взаимной неприязни не было. Хотя вроде бы к власти пришли те же политики, что и в 2004-м (только Виктора Андреевича с нами нет), и про «национальную революцию» на улицах кричали, и коммунистов грозились запретить, и даже пытались сажать «сепаратистов» Северодонецкого съезда. Но дальше сотрясения воздуха дело, в общем-то, не пошло. Ну да, те голосуют за одних, а эти за других – так что же, это повод убивать друг друга?

Украинское общество тогда было весьма либеральным. Нельзя сказать, что толерантным к инакомыслящим, но все же стычки оппонентов не выходили за рамки громких споров и толканий животами. Это была наша отличительная черта еще с 90-х годов, когда украинцы выступали именно как категорические противники любой диктатуры или полицейского государства. А под ними мы понимали любую более-менее твердую власть, даже «режим Кучмы» - сегодня кажущийся нам самой мягкой демократией. И вот как раз Майдан-2004 был апофеозом этого украинского либерализма. Наши соседи россияне еще подшучивали над нами, что идеальная власть для украинцев это казацко-майданный анархизм, и что у нас никогда не будет «порядка». Увы, они несколько ошибались.

Украинцы четверть века выступали против угрозы диктатуры, опасались что её установит президент или какой-то генерал, или что «вернутся коммунисты», или что Украину оккупируют. Опасались, что диктатуру будут осуществлять какие-то робокопы-омоновцы, разгоняющие акции протеста, что по квартирам ночью будут ездить «гебешники» и арестовывать инакомыслящих. Украинцы опасались, что диктатуру установит и будет осуществлять некто «чужой», и эта диктатура будет направлена против свободолюбивого украинского народа.

Но реальность оказалась хуже любых опасений, потому что украинцы сами начали желать установления диктатуры – и не дожидаясь её, уже торопятся начать её осуществлять. Это можно услышать в требованиях ввести в стране военное положение, начать аресты «врагов Украины», лишить политических и гражданских прав инакомыслящих. Это слышно в одобрительных аплодисментах, которые раздаются, когда представители власти заявляют, что «враги не заслуживают закона и гуманизма», когда новости сообщают об убийствах оппозиционных политиков и общественных деятелей…

Ментальная трансформация украинцев от идеалов свободы и демократии к агрессивной «жесткой руке» произошла буквально мгновенно. Еще в декабре 2013-го украинцы совершенно справедливо возмущались тому, что милиция избила дубинками участников Евромайдана. Это казалось немыслимым в свободной европейской демократической державе – и громадяне требовали наказать работников МВД за использование грубой силы.

Затем была мартовская аннексия Крыма, апрельский взрыв сепаратизма - которые вызывали у украинцев ответную реакция в виде массовых проукраинских акций и небывалой доселе популяризации украинского патриотизма даже там, где раньше он казался просто неуместным. В своем начале конфликт выглядел как борьба свободолюбивого цивилизованного украинского народа против агрессии милитаристского путинского «русского мира». Но продолжалось это недолго.

Уже в мае 2014-го вовремя столкновений в Одессе украинские ура-патриоты забыли об элементарном милосердии к раненому противнику. Так, что какому-то деду пришлось защищать от разъяренной толпы уцелевших в пожаре «антимайдановцев», крича «оставьте их, они уже наказаны!». Спустя год патриотически настроенные украинцы восторженно кричали «героям слава!» солдатам ВСУ, обстреливающим Донецк, и бойцам тербатов, не пропускающих грузовики с продовольствием и лекарствами в блокированный Луганск. Прекрасно понимая, что от обстрелов и блокады страдают не столько 30-40 тысяч боевиков, сколько два миллиона мирных жителей восточного Донбасса. Но скажем честно, сильно ли это их расстраивало? «Та то ж сепаратисты, пусть страдают, так им и надо!»…

Печальный курьез в том, что при этом украинцы фактически сами превратились в тех, против кого они боролись. Украина сама стала напоминать «русский мир» в тот самом его карикатурном варианте, в каком его всегда представляли украинские национал-патриоты: озлобленный военный лагерь, полный безумцев, ищущих вокруг себя врагов…

Закрывшиеся в Метро

Пару месяцев назад в русскоязычном литературном мире произошло событие, знаковое для фанов жанра постапокалиптической фантастики: вышла заключительная часть культовой трилогии Дмитрия Глуховского «Метро». Она не получала престижных премий от литературного бомонда, ей не устраивали презентаций с раскрашенными акварелью голыми девицами, но всё же «Метро» прославило своего автора на весь мир. Переводы на 37 языков, бумажные издания общим тиражом 1,2 миллиона экземпляров, две игры и сценарий для Голливуда, десятки подражателей – это огромный успех для «бульварного чтива».

Однако третья книга, «Метро-2035», сильно разочаровала многих фанов писателя. По какой-то неизвестной причине Глуховский не стал фантазировать и расширять «вселенную Метро» новыми землями и персонажами, а обратился к вполне реальной политике и социологии. И фактически перечеркнул суть «Метро», которая заключалась в том, что этот уцелевший под землей осколок «русского мира», замкнувшийся в себе, постоянно кипел междоусобицами. «Коммунисты» воевали с «фашистами», торговцы с партизанами, фермеры с людоедами, люди с мутантами – и никто уже не вспоминал, что когда-то давно жизнь была совершенно иной.

И вот в третьей книге автор делает неожиданный поворот: мир на поверхности не погиб полностью в ядерной войне, многие города Америки, Европы и Азии уцелели, чему свидетельство их вещающие радиостанции. Но правители подземного Метро скрывают это, глуша радиоволны: чтобы держать жителей подземного мира в неведении, нужде и зависимости, продолжать натравливать их друг на друга, и далее наслаждаться властью над толпами несчастных болванов.

В принципе, жанр антиутопии изолированного общества не нов, можно вспомнить «Бегство Логана», «Остров» или ту же «Матрицу». Однако «Метро-2035» интересно тем, что очень похоже передает социальный и политический менталитет россиян. В финале трилогии обитатели Метро, даже узнав, что большой мир уцелел и ждет их, даже поняв бессмысленность своих дурацких кровавых междоусобиц, испугались менять привычный уклад жизни и отказались выходить наверх. Вместо этого они сплотились вокруг новой идеи: мол, раз Запад уцелел, то он непременно планирует добить «последний форпост России». А потому они решили вновь закрыться в подземельях и готовиться к следующей войне с Америкой…

Автор явно решил спародировать в книге собственную страну, причем счел это настолько важным, что фактически уничтожил ради этого старую концепцию «вселенной Метро», он не побоялся испортить свой имидж перед «патриотами русского мира» - а таковых больше всего фанов российского постапокалипсиса. Почему? Возможно, скоро он сам даст ответ на это ответ.

Можно лишь предположить, что Глуховский идет в «передовой струе времени», создавая предложения, которые пользуются большим спросом. Проще говоря, автор ощущает новые тенденции в российском обществе: прошлогодний буйный экстаз «Крым наш!» закончился, уступая место похмельному «что же мы натворили?». План повышения рейтинга «Несмертного Пу» аннексией Крыма действительно сработал и на время отвлек внимание россиян от проблем своей страны – но только на время. Теперь апатия, уныние и недовольство вернулись, удвоившись – ведь за это время Россия пережила экономический спад, вместе с курсом рубля упали в полтора раза и реальные доходы россиян. Недовольны даже ура-патриоты «русского мира», считающие что Кремль «слил Донбасс» и вообще прогнулся под Америку.

Но главное, что в России становится больше тех, кто устал сидеть в матрице Метро и воображать, что «русский мир» противостоят всей враждебной вселенной, населенной воображаемыми монстрами. Эти люди устали от политики самоизоляции, которая является основой автократических режимов, им надоело видеть в каждом американце шпиона, в каждом европейце извращенца, а в каждом украинце «бандеровца». Поэтому, возможно, что «Метро-2035» написано именно для них.

Однако в то время, как россияне начинают задумываться о том, чтобы выбраться из своего Метро, украинцы ускоренными темпами строят собственное.

Да, идея украинской матрицы немного другая: не круговая оборона против всего мира, а форпост человечества у границы Мордора. Но матрица остается матрицей, даже если ров с колючей проволокой копают только на северной и восточной границе, а не по всему периметру. Эта «великая украинская стена», совершенно бессмысленная в фортификационном плане, лишь играет роль символа тех изменений, которые происходят в головах украинских громадян. Самих себя загоняющих в матрицу бесконечной и беспощадной войны, конец которой наступит тогда, когда последний украинец убьет предпоследнего с ликующим воплем «Сдохни, ватник!»…

Виктор Дяченко
Новости Украины – From-UA