Слаб, а потому зеленый

…семерки» в сентябре 2003 года. Тогда по инициативе американской стороны в текст коммюнике попала фраза о необходимости «большей гибкости» на валютном рынке.

Субъекты рынка сигнал поняли следующим образом: доллар поддерживать не будут. И сделали соответствующие выводы. Курс американской валюты по отношению к своему основному конкуренту – евро – стал стремительно падать. В свою очередь, курс евро на мировом валютном рынке в конце декабря 2004 года достиг уровня 1,35 доллара.

Хорошо это или плохо для Америки – слабый доллар? Скорее, хорошо. Падение доллара не оказывает заметного влияния на цены и на ставки кредитов, а соответственно, на состояние дел на рынке труда. Инфляция в США находится под жестким контролем. Американская экономика выглядит более сильной, чем экономика стран Европейского Союза и Японии. Падение курса доллара также активизирует американский экспорт и обеспечивает, как минимум, 3%-ный экономический рост. К тому же слабый доллар побуждает иностранных инвесторов покупать подешевевшие акции и иные активы американских компаний, увеличивая тем самым приток иностранных инвестиций в США намного больше, чем рост индексов фондового рынка. В 2001 году, например, иностранные акционеры владели акциями американских компаний на сумму в 1,7 трлн. долларов и на 3,2 трлн. долларов финансовыми обязательствами правительства США и частных компаний.

Но, пожалуй, для американского капитала еще важнее, что слабый доллар очень даже помогает в борьбе с конкурентами, в первую очередь, с ЕС. Как это происходит? Если доллар падает, евро растет. Но высокий курс евро тянет за собой рост цен на товары, экспортируемые в зону доллара. В результате там происходит падение спроса, а у европейцев сокращается экспорт. Экономика еврозоны начинает буксовать. Вот пример. В результате снижения курса доллара показатель экономического роста в ФРГ снизился в 2004 году на 0,25%. Это весьма значительная цифра, если учесть, что правительство планировало рост ВВП в размере 1,8%. Германия оказалась на пороге остановки роста производства или даже его падения. Если бы курс евро достиг уровня 1 доллар 40 центов, большинству ориентированных на экспорт предприятий в странах ЕС пришлось бы покинуть американский рынок. В США довольно потирают руки: будете, мол, знать, как выступать против «демократии» в Ираке.

Однако наступил 2005 год, и ситуация резко изменилась. Доллар стал расти. Авторитетное в таких делах агентство «Блумберг» утверждает, что с падением доллара покончено «всерьез и надолго». Джон Сноу, который теперь возглавил Министерство финансов США, говорит, что правительство намерено поддерживать сильный доллар и снижать бюджетный дефицит.

Что же заставило американцев вдруг забыть о прежнем «уважении» к рынку? Мир стал отворачиваться от дешевого доллара, выступавшего в роли эффективного грабителя и душителя национальных экономик. Застрельщиками обструкции доллара выступили страны-экспортеры нефти (ОПЕК). Мотивация простая: дешевый доллар лишал их дополнительных доходов от формального повышения цен на нефть. Согласно данным Банка международных расчетов, страны ОПЕК на протяжении последних трех лет «без шума и пыли», но последовательно сокращали свои долларовые активы. Если в конце 2001 года доля долларовых средств на счетах этих стран в зарубежных банках составляла 75%, то сейчас она упала до 61,5%. Несмотря на то что цены на нефть с тех пор выросли на 85%, долларовые счета стран ОПЕК за то же время сократились на 4%.

Если бы страны ОПЕК полностью перешли на торговлю нефтью в евро, это означало бы утрату долларом позиций ведущей мировой валюты. Вот здесь и надо искать причины срочного забвения правящими кругами США рыночных принципов. Курс доллара управляется и нацелен сейчас на повышение. Одновременно, чтобы никто не вздумал бунтовать, американцы потихоньку перемещают свои войска из Западной Европы поближе к местам добычи нефти.

Что же будет с долларом дальше, в среднесрочной перспективе? Сегодня ни одна из мировых валют не обеспечена золотом или иными активами, обладающими стоимостью. Тем самым все они суть подобие ассигнаций, вот уже несколько столетий эмитирующихся в каждом национальном государстве. Однако никакие «национальные» деньги не использовались для соизмерения стоимостей в масштабах всего мира. С одной стороны, они имели хождение в основном между теми, кто признавал суверенитет их эмитента, с другой – оборачивались в рамках относительно закрытой экономики, тогда как мировое хозяйство считалось системой открытой.

Сегодня же мы имеем дело с иной реальностью. Американцы показали, что необеспеченная валюта способна играть роль мировых денег. Во всяком случае, в течение определенного времени. Европейцы, проведя успешный эксперимент с евро, поставили вопрос в иной плоскости: способны ли одновременно две валюты быть мировыми деньгами?

Вполне очевидно, что деньги не могут быть всеобщим эквивалентом, если таких эквивалентов два и соотношение между ними непредсказуемо меняется. Еще запутаннее будут выглядеть ситуация, если на роль мировых денег станут претендовать иена, юань и рупия или рубль. Появление нескольких валют, «работающих» в качестве мировых денег, будет означать, что на деле ни одна из них не играет этой роли, а система становится неустойчивой. С другой стороны начинается конкуренция, которая рано или поздно выявит более эффективного рыночного субъекта.

Пока же можно констатировать наличие самой парадоксальной ситуации из всех экономических ситуаций, известных истории. Поскольку в условиях глобализации мир вряд ли станет менее взаимозависимым, ситуация будет разрешаться так, как происходило это всегда: хозяйствующим субъектам придется выбирать. Украине – тоже. Думается, выбор нашей страны в пользу евро сделал бы на пути сближения с Европой неизмеримо больше, чем сотни громогласных заявлений иных политиков о приверженности «европейскому выбору». Европейцы – дети Реформации. Их протестантская этика предполагает практицизм. Того же, а не маниловщины, ожидают они от Украины.