По словам руководителя Генштаба, за десятидневную операцию с применением авиации можно понести потери 10-12 тысяч военных, 3 тысячи из которых погибшим.
Лично я, как военный и как участник АТО, готов к силовому решению, но я могу распоряжаться только своей жизнью, а не жизнями 12 тысяч человек. Суть в том, что это правда, - потери будут такими, как их озвучил начальник Генштаба. Это неоднократно проигранный сценарий, отработанный на различных учениях, то есть эти цифры имеют под собой основания, хотя, конечно, они в результате могут отличаться как в одну, так и в другую сторону.
Но факт и то, что, скорее всего, наше общество к этому не готово, хотя за три года условного типа «мира» мы потеряли уже около трех тысяч человек, то есть мы, по сути, имеем ежедневные потери и при этом не имеем никакого результата и никакого приближения к развязке этой ситуации. Поэтому для меня как для военнослужащего, как для гражданина, как для патриота является предпочтительным окончательное решение.
Понятно, что оно приведет к потерям, но оно предотвратит потери в дальнейшем, потому что в результате на то же и выйдет, но при этом мы останемся в том же положении, в котором и находимся. Тогда — потери разовой военной операции, а сейчас — константа, которую мы постоянно несем, что в целом сказывается негативно на психологическом положении в обществе, в армии, на боевом духе, на вере и политическому руководству, и в страну Украину.
Украинская армия готова к решению силовым путем, а украинское общество, скорее сего, не готово к этому. Для армии потери — это потеря боеспособности, которую надо восстанавливать. Для общества потери — это, прежде всего, родные люди, боль утраты и переживания.
Наше общество часто сравнивают с Израилем, но израильское общество понимает, что оно борется за выживание, и готово к любым потерям, чтобы сохранить свою государственность. В украинском обществе — есть сомнения, что это так. Особенно учитывая то, что общество находится в условиях тотального недоверия к политическому руководству страны, то любая информация, которая указывает на преступность, предательство, она падает на плодородный грунт. И первые серьезные потери приведут к тому, что у нас будут митинги, революции, «генералы и президент всех предали» и тому подобное.
Но войны без потерь не бывает, это невозможно, особенно учитывая тот факт, какое за эти годы произошло наращивание сил, насколько враг укрепился на рубежах, которые он занимает. Чтобы силовым путем реализовать задачу восстановления территориальной целостности Украины, мы должны быть готовы к этому.
С политической точки зрения это сейчас маловероятно. Политическое руководство понимает, что в случае неуспеха, затягивания операции, это будет смертный приговор для них, потому что они уже и сейчас находятся в очень шатком положении. Все лимиты доверия, которые президент и его команда могли выбрать из общества, они уже давно выбрали. Поэтому сейчас, когда ситуация взрывоопасна и без какого-то ухудшения ситуации на фронте, в отопительный сезон, когда в стране сумасшедшая инфляция, снижение доходов населения, то допустить сейчас подобную ошибку — с одной стороны, это может спасти в случае быстрого успеха, но он маловероятен.
А если он будет не быстрым, то это уже будет неуспех. Противник это тоже понимает, и в случае военного обострения он будет знать, что ему достаточно просто какое-то время продержаться, ему не нужно побеждать в этой ситуации. Наступательного запала надолго не хватит. Вымотав украинскую армию в оборонительных боях и просто погасив первый ударный импульс наступления, для него это будет приравниваться к победе. Нам же в свою очередь, чтобы реализовать успешный сценарий, нужно минимально пятикратное преимущество на основных направлениях в силе, технике и т. п. Сейчас такое преимущество мы уже вряд ли можем себе позволить.