Государство с должниками за коммунальные услуги и самими долгами не будет делать ничего, потому что государство не является стороной этих договорных взаимоотношений. Сторонами являются — я, вы, он, она, вместе дружная семья под названием потребители, а с другой стороны – великое множество юридических лиц, которые предоставляют услуги ЖКХ. А именно: по содержанию придомовых территорий, по вывозу мусора, по отоплению, по холодной и горячей воде. Поэтому эти юридические лица что-то да будут делать, потому что если они это что-то делать не будут, то у них наступит банкротство.
А теперь переходим плавно к вопросу: а что же это что-то? Единственное, что они могут сделать, это в несколько этапов пытаться заставить заплатить. Они это делают в текущем режиме, просто не сильно активничают, потому что это дорого — содержать огромный штат юристов, которые способны подавать в текущем режиме десятки тысяч исковых заявлений в суды, отслеживать их и обеспечивать их сопровождение. Поэтому абсолютно все субъекты, которые предоставляют те или иные виды услуг ЖКХ, они ставят себе какую-то условно внутреннюю субъективную градацию всех должников на предмет тех, кого надо отрабатывать в первую очередь, кого во вторую, кого в третью. Ведь невыгодно юридическому отделу писать исковые заявления и подавать государственную пошлину, процент от суммы долга, в отношении должника, у которого тысяча гривен задолженность. Это очень затратно по времени и по деньгам. Есть перспектива, что они победят, но это где-то там впереди, когда сможет взыскать исполнительная служба, потратив на это три года своей жизни.
Прежде всего они начинают отрабатывать те, у кого большие долги — от 10-15 тысяч. Как они с этим борются? Сначала они развешивают объявления, что «уважаемые друзья, по вашему дому по таким-то квартирам есть задолженность». Если они развешивают это с фамилиями и отчествами — это нарушение персональных данных, а если просто пишут, что за такой-то квартирой такой-то долг, условно это не считается каким-то нарушением. Кто-то испугается и возьмет да и заплатил долг, но стойкие бойцы не будут этого делать сознательно. Второй этап — этим стойким бойцам начинают рассылать письменные уведомления-предупреждения, что «если вы в течение такого-то срока не погасите задолженность, мы на вас подадим в суд, и вы вынуждены будете заплатить за судебный сбор, потому что это будет возложено на вас как на проигравшую сторону, еще и придется заплатить затраты государственной исполнительной службе». И тут тоже кто-то испугается и заплатит. А самые стойкие все равно не будут. И вот только их они начинают штормить через суд. Безусловно, это долго и дорого. И даже когда они выиграют в суде, это не гарантия, что стойкие бойцы возьмут и погасят долг, потому что исполнительная служба у нас завалена сотнями тысяч разных дел, в том числе и такими, и просто физически она не успевает все это отрабатывать.
Поэтому здесь речь идет, прежде всего, о культуре потребления. И мы с вами как добросовестные плательщики можем быть заложниками ситуации, когда кто-то недобросовестный плательщик, у которого есть свои субъективные взгляды на ту или иную ситуацию, не платит — и система ложится. Система качественно ухудшается, и не для кого-то конкретно, а для всех. Так вот речь идет о том, что должен в нашей стране родиться коллективный эффективный собственник, то есть должен быть дух коллективизма, который клеймят позором последние 28 лет. И чтобы было условно коллективное воспитание большинством сознательных какого-то малого количества несознательных. И если это малое количество несознательных все равно находятся в несознанке, в отрицании всего, что происходит, живут в своей философии, ну, тогда в отношении их должны быть какие-то акты — либо общественное порицание, либо механизм юридического воздействия.