Последние дни жизни Гитлера

История последних дней жизни и смерти Адольфа Гитлера овеяна тайнами и легендами, и по прошествии более полувека живых свидетелей тех событий почти не осталось.

Личный телефонист-секретарь фюрера Рохус Миш - один из немногих живых свидетелей агонии Третьего рейха. Сейчас 87-летний Миш - скромный немецкий пенсионер рассказал неизвестные подробности последних дней Гитлера. Он был с фюрером до последней минуты и помнит все происходившее в те дни, как будто это было вчера, передает «Newsru.com».

По его словам, он никогда не состоял в НСДАП, а посему не раскаивается в том, что работал у Гитлера - прошлого вспять не повернуть. По его словам, из уст своего шефа он якобы никогда не слышал о массовом уничтожении евреев в лагерях смерти, а о масштабах зверств нацистов он узнал лишь в 50-х, по возвращении из советского плена.

«По сути бункер являлся всего лишь бомбоубежищем, куда Гитлер спускался только во время авианалетов. Фюрер не находился там безвылазно. После отбоя воздушной тревоги он возвращался назад в свою квартиру на Вильгельмштрассе, 77. По размеру бункер был невелик и подземным проходом сообщался со зданием новой рейхсканцелярии, где располагались и кухня, и всевозможные хозяйственные и подсобные помещения», - рассказывает Миш.

По его словам, основные события последних дней разворачивались именно в здании новой рейхсканцелярии, расположенной в 150 метрах от бункера. При этом Миш утверждает, что бункер фюрера появился благодаря Молотову, когда в 1940 году советская делегация во главе с Молотовым прибыла на переговоры в Берлин. В ее честь Гитлер устроил прием в замке Бельвью (нынешней резиденции федерального президента). Я нес службу в помещении рядом с обеденным залом. Мне сообщили, что в районе Люнебурга наши ПВО засекли самолет, направляющийся в южном направлении. Я тут же сообщил об этом начальнику протокола, который очень взволновался: «А вдруг он долетит до Берлина и сбросит бомбы на наши головы?!» К разговору подключился Гитлер. Кто-то из присутствовавших предложил отправить Молотова с делегацией в отель «Адлон», располагающий собственным бомбоубежищем. На тот момент у Гитлера личного бомбоубежища не было. Под это настроение и было принято решение о строительстве бункера», - рассказал Миш.

По его словам, Гитлер окончательно обосновался в бункере лишь после 12 апреля, после смерти Рузвельта.

Мише в свое время писали, что он был одним из первых, кто переступил порог спальни Гитлера после совершения им самоубийства, однако бывший телефонист опровергает это. «Это был не я. Возле кабинета фюрера в тот момент находились Борман, Геббельс и рейхсюгендфюрер Аксманн, адъютант Гюнше и денщик Гитлера Линге. Незадолго до смерти Гитлер общался с ними. О чем говорили, я не знаю, поскольку в тот момент находился в своей каморке. После этого он с ними попрощался. Через некоторое время я присоединился к прощавшимся с фюрером, спросив их, в чем дело. Они ответили, что шеф просил не беспокоить. Царила гробовая тишина. Скажу честно, выстрела я не слышал», - признался Миш, отметив, что никакой усиленной звукоизоляции в бункере не было, «стальными были лишь входные двери, а все остальные были вполне обыкновенными».

«Позже Гюнше передал мне, что Гитлер заявил: «Я не хочу, чтобы со мной сделали то же самое, что и с Муссолини, не хочу быть повешенным головой вниз». Гюнше, Линге, Борман, Геббельс и Аксманн должны были проследить за тем, чтобы тела фюрера и Евы Браун были преданы огню, - продолжает рассказ Миш. - Сколько времени прошло после того, как фюрер уединился с Евой, я не могу сказать. Меня подменил коллега Рецлау, а я пошел покушать в здание новой рейхсканцелярии. В это время и произошел выстрел, который слышал Линге. Я вернулся в бункер минут через 10-15 после случившегося. Лишь тогда то ли Линге, то ли Гюнше отворили дверь комнаты Гитлера. Тут я и заметил мертвую Еву в темно-синем платье с белыми рюшками и поджатыми ногами, лежащую на софе. Ее голова мирно покоилась на трупе Гитлера. Я так отчетливо помню эту картину, словно все случилось вчера. По тоннелю, соединявшему бункер Гитлера с рейхсканцелярией, я помчался докладывать о случившемся своему непосредственному боссу - начальнику рейхсканцелярии Францу Шедле. Когда я вернулся, труп Гитлера уже лежал на полу, покрытый одеялом. После этого его потащили наверх в сад, на сожжение».