Гуджарат, штат на западе Индии, стал эпицентром ожесточенного кастового противостояния. Причем зачинщиками бунта оказались отнюдь не бедняки, а представители влиятельной касты патидар, или землевладельцев, которая издавна почитается в индийском обществе.
Первые протесты вспыхнули в городе Ахмадабад. Они переросли в ожесточенные уличные столкновения между представителями элиты и силами правопорядка после ареста лидера демонстрантов — 22‑летнего Хардика Пателя.
Затем волна насилия накрыла весь штат, а к протестам примкнули более полумиллиона человек. Результат — как минимум девять погибших демонстрантов, более сотни раненых, а также сожженные дотла полицейские участки и десятки машин из парка правоохранителей.
Чтобы навести порядок, власти были вынуждены ввести комендантский час, закрыть школы и призвать на помощь армию.
К таким масштабным волнениям привело несправедливое, по мнению демонстрантов, получение квот на рабочие места на госпредприятиях, а также на учебные места в колледжах и университетах представителями низших каст. Предусмотренные законодательством нормы, направленные на демократизацию Индии, которые поддерживают представителей так называемых отсталых каст и племен, возмущает элиту. Ведь высшая каста также стремится получить как можно больше престижных рабочих мест в государственных структурах и давать всем своим детям высшее образование — так рассуждают они.
Между тем власти Гуджарата серьезно озабочены, поскольку нынешнее противостояние — самое серьезное в штате с 2002 года, когда более 200 человек погибли в результате столкновения между мусульманами и индуистами.
Тем не менее, Анандибен Патель, главный министр штата Гуджарат, которая относится к касте землевладельцев, уже заявила, что увеличение количества мест в вузах и на госслужбе для элиты властями не представляется возможным, поскольку в Гуджарате она уже исчерпала свой лимит.
«Хорошо, если и у представителей высшего общества будут свои дополнительные квоты, так как они на самом деле многое делают для страны,— считает Хардик Патель.— Ведь теперь даже люди с хорошим образованием вынуждены работать продавцами. Я должен положить этому конец».
Лидер демонстрантов Хардик Патель с единомышленниками требует больше прав для представителей своего клана
Амитабх Кумар, представитель Центра социальных исследований, неправительственной организации в Нью-Дели, видит в конфликте не что иное, как социальное неравенство. «Кастовое деление, равно как и гендерная дискриминация, все еще являются некой социальной нормой»,— сожалеет он в комментарии НВ. К тому же кастовую карту нередко разыгрывают политики, которые стремятся заработать баллы у определенных социальных групп индийцев, подчеркивает Кумар.
Блеск и нищета неприкасаемых
Каста патидар в Индии включает в себя представителей двух крупных кланов — Кадава Патидар и Лева Патель. Как правило, это влиятельные люди: члены патидар традиционно заняты торговлей золотом и алмазами, владеют нефтяным бизнесом и предприятиями текстильной промышленности.
В то же время принадлежащий к элите Хардик Патель называет данные об огромных алмазных владениях его клана мифом.Он отмечает, что сейчас лишь около 10% представителей фамилии Патель можно назвать богатыми. Остальные — обычные люди, нередко занимающиеся сельским хозяйством.
Стремясь доказать скромные возможности своего клана, он рассказывает о собственной семье. Его отец владеет маленьким бизнесом — продает насосы, а сестра, несмотря на хорошие отметки в школе, не смогла получить стипендию на обучение. В то же время представители низших подкаст с гораздо худшими знаниями получили свою долю кастового пирога в виде стипендий и мест в престижных вузах.
Стремление получить большие кастовые квоты стало одной из причин массовых волнений в Индии, утверждают обозреватели. И далеко не единственной: по их мнению, этому способствовало враждебное отношение к низшим кастам, в том числе неприкасаемым, сложившееся исторически, а также политика премьера страны Моди, который поощряет это.
Конституция, принятая при первом премьер-министре страны Джавахарлале Неру, запрещает дискриминацию по признаку касты, пола, религии. В то же время кастовое деление остается главной проблемой Индии, считает Джавид Хан из Нью-Дели. С развитием экономики, проникновением медиа и интернета в жизнь индийцев многое меняется.
Однако отдаленных сельских районов цивилизация пока не коснулась, и здесь жизнь течет по старой кастовой системе, которая определяет судьбу и регламентирует жизнь людей с самого рождения и до смерти.
С тех пор как кастовое деление было отменено в 1950 году, власти сделали ряд шагов навстречу представителям низших каст, тем самым желая подтянуть их уровень к высшим. Тогда же для неприкасаемых стали резервировать места в высших учебных заведениях и на госслужбе.
Это принесло свои плоды, позволив представителям низшего сословия не только быть включенными в общество, но и занимать значительные государственные посты. Так, в 2009 году случилось невероятное: впервые в истории страны спикером индийского парламента стала женщина из касты неприкасаемых — Мейра Кумар.
Прогресс, наметившийся в демократизации кастовой Индии, зашел довольно далеко, что позволило местным СМИ утверждать: для успешной политической карьеры теперь куда более выгодно быть представителем низших каст, чем традиционной элиты.
По словам Хана, представители низших и издавна угнетаемых подкаст и племен теперь внесены в специальные реестры, и для них предопределены квоты на места в институтах и госслужбе — в целом около 40 % мест по всей стране.
Однако остальные граждане, в том числе и сам Хан, принадлежат к так называемой общей категории и вынуждены поступать на работу или учебу без каких‑либо привилегий. Таким образом, по утверждению индийца, выходит так, что нередко более способные ученики не могут поступить в лучшие учебные заведения, так как места в них забронированы для представителей так называемых отсталых каст.
«Поэтому большинство людей из общей категории выступают против подобной брони»,— говорит индиец.
Карма превыше всего
Традиционное учение о кастах в индуизме связано с таким понятием, как карма, от которой зависит, какой будет следующая жизнь после перерождения. К примеру, если человек часто совершал хорошие поступки и был добр к окружающим, в новой жизни он родится в богатой семье, будет красив и здоров. В то время как агрессивный деспот, родившись вновь, будет как минимум больным бедняком.
Также в Индии уверены, что, если человек родился в семье представителей низшей касты — к примеру, бедных кожевников,— он это заслужил своими делами в прошлой жизни.
Причем браки между представителями разных каст в традиционном индийском обществе строго запрещены, так как они противоречат кармическим законам. Кроме того, во многих сельских регионах страны представителям низших каст до сих пор запрещено посещать дома и общаться с членами других каст.
Недавно мир был потрясен новостью из индийского штата Уттар-Прадеш. Совет старейшин одного из сел приговорил двух сестер из касты неприкасаемых к изнасилованию за то, что их брат полюбил представительницу высшей касты земледельцев и сбежал с ней.
По замыслу старейшин, после надругательства над девушками им предполагалось вымазать лица грязью и выставить без одежды на всеобщее обозрение.
По словам самих девушек, старейшины, принадлежащие в основном к той же касте, что и беглянка, посчитали, что любовь к неприкасаемому лишила ее чести и взамен решили отыграться на родственницах провинившегося. Однако трагедии не произошло: в разбирательство вмешалась международная правозащитная организация Amnesty International, которая предала дело огласке и взялась защитить девушек.
Дискриминация неприкасаемых и подобный самосуд являются преступлением, однако в сельской местности подобные советы старейшин до сих пор пытаются решать местные проблемы. Чаще всего в них избирают мужчин из высших каст, которые, по сути, игнорируют конституцию страны.
К слову, в традиционном индийском обществе касты имеют множество подкаст. К примеру, самой угнетаемой подкастой неприкасаемых являются парии, которым раньше было запрещено ходить даже по тротуарам, чтоб не пересечься и не прикоснуться к обычным, так называемым чистым людям. В основном они занимаются уборкой туалетов и улиц, а также сжигают трупы животных.
Однако с тех пор, как Индия пытается избавиться от своей кастовой системы, грязь и обилие нечистот на улицах стали настоящей головной болью властей. Теперь видные индийские политики, чиновники и даже звезды шоу-бизнеса показательно метут улицы, тем самым демонстрируя обществу, что уборка мусора больше не является уделом самых больших грешников в прошлой жизни, однако индийцы в общей своей массе все же предпочитают избегать брать в руки метлу.
Заметьте, Индия — страна с огромным населением, напоминает Кумар, которому нелегко давать однозначную оценку обществу. Он делит людей своей страны на три группы, где в первую входят люди, выступающие против какого‑либо деления на касты. Эта группа пока в меньшинстве, но постоянно растет, подчеркивает аналитик.
Вторая группа состоит из людей, которые хотя теоретически и поддерживают деление на касты, но практически не делают этого, являясь жителями больших городов с действующим современным законодательством. И третья — это население индийской глубинки, которое живет по законам кастового общества.
32‑летний Ганеш Сонар из Мумбая в комментарии НВ также говорит об отношении общества к кастовой системе, которое очень разнится и зависит от региона. Однако он также думает, что система квот, введенная правительством, на данный момент хоть и облегчает жизнь неприкасаемых, однако сеет кастовую вражду. Индиец выступает против каких‑либо квот и говорит, что поступать в вузы должны прежде всего те, у кого лучшие знания.
По наблюдениям Сонара, до сих пор принадлежность к касте имеет особое значение при вступлении в брак. Даже в больших городах родители убеждают детей выбирать супругов из представителей своей касты — часто так комфортнее и безопаснее для семейных финансов, подчеркивает индиец.
Кастовые законы сдерживают прогресс Индии, уверены многие аналитики, и властям необходимо провести еще множество социальных кампаний, чтобы искоренить примитивные предрассудки.
«К тому же насилие недопустимо в любом виде протеста, так как мы является соотечественниками [легендарного индийского мыслителя и борца за независимость страны Махатмы] Ганди, который продемонстрировал самый удивительный протест, который когда‑либо видел мир, в самой ненасильственной форме»,— заключает Кумар.