Охота на снайпера

…стрелкового оружия XVII-XIX веков.

Действительно, попасть в цель из гладкоствольного мушкета было не так-то и просто, особенно если расстояние до неё превышало пару сотен метров. Но дело было не только в ружье. Нужно заметить, что появление в XIX веке массового нарезного оружия позволило лишь увеличить дальность огня, но мало повлияло на его меткость.

Причина была в банальной экономии боеприпасов, которая не позволяла тренировать в стрельбе обычных пехотинцев. Так, солдаты британской армии делали аж 12 учебных выстрелов в год, русской и того меньше – всего 3-4. Зато обучение штыковому бою не стоило военным бюджетам ничего, поэтому винтовка оставалась «стреляющим копьем» еще довольно долго. Даже в 1941 году солдаты многих воющих армий всё еще тупо стреляли куда-то вперед, а потом быстро бежали к вражеским окопам – накалывать супостата на «пику».

Но всё же иногда в бою требовался не только плотный залповый огонь, но и меткие одиночные выстрелы – по особо важным целям. Первыми эту проблему попытались решить немцы, в XVII создавшие отряды егерей (от немецкого Jäger – охотник), вооруженных нарезными ружьями, именуемыми у нас штуцерами.

Однако сделать штуцер на тогдашнем допотопном оборудовании было очень трудно (и очень дорого). Но еще труднее было его перезарядить: пулю приходилось буквально вбивать через весь ствол – от дула и до самой казенной части. Поэтому после первого залпа егеря были вынуждены разворачиваться и… быстро убегать. Ведь бросать их в штыковую атаку было бы просто расточительно, причем жалели не столько людей, сколько очень дорогостоящие ружья.

В конце концов, у егерей отобрали штуцеры, выдали им дешевые мушкеты, увеличили их число и создали егерские батальоны, которые просто поддерживали основные колонны войск своим огнем. Идея снайперства почти умерла, хотя отдельные гении военного дела понимали его важность. Например, при штурме Измаила Суворов отправил нескольких стрелков со штуцерами «снимать» со стен вражеских артиллеристов и командиров.

Но еще раньше, в 1777 году, «лоялист» Патрик Фергюсон (житель североамериканских колоний, воевавший за короля против мятежников) организовал первый в истории отряд самых настоящих снайперов, вооруженных элитными высокоточными ружьями (такие изготавливали для богатых охотников) и одетых в специальную маскировочную форму. Они устраивали засады на обозы армии Вашингтона и однажды даже чуть не подстрелили самого будущего первого президента США. Однако как истинный джентльмен, Фергюсон считал, что убивать вражеских командиров из засады бесчестно.

И прошло немало времени, прежде чем благородство на войне уступило место целесообразности, и мишенями «лучших стрелков» становились в первую очередь офицеры, до того времени храбро возвышавшиеся над строем пехоты верхом на своих лошадях. Массовый отстрел русских офицеров в бою при Альме и Балаклаве (Крым, 1854) стал печальным финалом рыцарства - «их благородия» всех армий мира поспешили спешиться, а затем нашли в себе силы пригибаться и даже ложиться под огнем противника.

Вторым шагом на пути создания современного снайпера было появление специального оружия – и этот шаг тоже был сделан в Америке – в армии Конфедерации, в большинстве своем состоявшей из добровольцев-фермеров, которые брали в руки оружие еще в колыбели и не расставались с ним до самой смерти, так что стрелками они были отличными. Проблема была в одном – дать этим отличным стрелкам отличное оружие, позволяющее попадать в самое «яблочко» с дистанции в сотни метров.

Закупив в Британии партию элитных винтовок «Whitworth» (по 600 долларов за штуку) и приделав к ним оптический прицел собственного изобретения (обходившийся почти в 400 долларов, хотя еще не имевший дальномера и поправок на ветер), конфедераты вооружили ими 175 самых лучших и опытных стрелков. На большее просто не хватило средств, так как это снайперское оружие стоило в 25 раз дороже простого пехотного ружья. Но расходы оправдали себя: снайперы сеяли страшный урон в рядах офицеров и артиллеристов северян.

Однако столь полезное изобретение почти не было замечено в армиях других стран – так что еще в течение полувека винтовки с «оптикой» приобретали в основном только богатые охотники, отправлявшиеся на сафари. Всё изменилось с началом Первой мировой войны, к которой самым серьезным образом готовилась, пожалуй, только Германия. В том числе заранее создав снайперские школы, в которых стать профессиональным «охотником на людей» мог любой немецкий парень, имеющий твердую руку, достаточно сообразительности, а главное – терпение.

Как итог, в начале 1915 года солдаты Антанты усвоили, что излишнее желание полюбопытствовать «а что там делают фрицы?» приводило к немедленному получению пули в лоб. Наблюдатели, корректировщики огня и пулеметчики отправлялись на свой пост, как на собственные похороны. А офицеры, до тех пор щеголявшие сверкающими погонами и изящными фуражками, поспешили надеть солдатские каски и грязно-зеленые «полевые» мундиры, чтобы не быть пристреленными в первые же секунды атаки.

Британцы первыми сделали из этого необходимые выводы и открыли собственные курсы «лучших стрелков», на которые принимали солдат из числа лучших охотников Канады и Австралии. Их выпускников, собственно, и назвали «снайперами» - производное от выражения «snipe shooting» (стрелять по бекасу).

Осенью 1915 года первые британские снайперы, вооруженные превосходными винтовками с 10-кратными оптическими прицелами, прибыли на Западный фронт. В число их vip-мишеней тут же вошли и германские «коллеги», так что именно с этого момента появилась такая увлекательная военная забава, как «снайперские дуэли», истории о которых, часто выдуманные, пользуются огромной популярностью у кинозрителей и которые в основном описывают события другой, уже Второй мировой войны.

В 1941 году СССР обладал самым большим числом подготовленных «лучших стрелков». Во-первых, благодаря популяризации стрелкового спорта и наличия тиров ОСОВИАХИМ в каждом, даже самом захудалом городишке, удалось подготовить 6 миллионов человек, которые гордо носили значки «ворошиловских стрелков». Во-вторых, к началу войны промышленность выпустила около 150 тысяч специальных снайперских вариантов винтовки Мосина, отличавшихся высокой точностью и наличием прицельной оптики.

Благодаря этому в Красной Армии и частях НКВД (воевавших на фронте с особой отвагой и умением) удалось создать целые подразделения снайперов, которые, действуя группами, устраивали немцам настоящий террор. Так, известен случай, когда такая снайперская группа всего за пару часов перебила более ста солдат 465-го полка Вермахта. Помимо этого бойцы со снайперскими винтовками входили в состав обычных пехотных батальонов и разведотрядов (для огневой поддержки), ну а самые опытные стрелки составляли элиту снайперского сообщества – они устраивали засады, часами, а иногда и сутками выжидая свои мишени.

Немцы, столкнувшись с такой очень серьезной для себя проблемой, в 1942 году пришли к необходимости подготовки специализированных «контрснайперов», основной задачей которых была ликвидация советских «Василиев Зайцевых». Однако вскоре такие же «специалисты» появились и у нас. Так охота на снайпера от любительских опытов приобрела вид военной науки.

В тогдашней войне использовались два основных метода «контрснайперской борьбы». Первый – уничтожение снайпера, который только выбирает свою будущую позицию или направляется к ней. В этом случае он наиболее уязвим, потому что его легче обнаружить. Днем наблюдатели (иногда с помощью самодельных перископов, сделанных из двух зеркал) внимательно отслеживали все подозрительные перемещения, в том числе «аномально» изменившие свое местоположение кусты или кочки.

Ночью, когда снайпер был менее осторожен, его высматривали в бинокль - при небольшой кратности, но хорошей «светочувствительности» сей оптический прибор позволяет немного лучше видеть в темноте.

Наблюдатель сообщал координаты подозрительного объекта своему снайперу, а тот уже брал его на прицел, далее действуя по обстоятельствам. Впрочем, в дело мог вступить и пулемет, противотанковое ружье, а в некоторых случаях миномет или даже орудие (из последнего очень хорошо разносить в щепки строение или дерево). А бывало, что вражеского снайпера, ползущего к своей огневой позиции (она часто располагалась на «нейтральной полосе» - поближе к целям и не обстреливаемой артиллерией), поджидали в засаде разведчики, которые просто брали его в плен.

Второй метод использовался, когда снайпер противника уже занял свою позицию и замер, скрытый естественной или искусственной маскировкой. Тогда главное – засечь его местоположение. Если он не слишком умный, то наблюдатели сделают это после его очередного выстрела. Опытный снайпер, после одного-двух выстрелов меняющий позицию, обычно ловится на приманку. Но на каску, покачивающуюся на штыке, клевали только полные идиоты, поэтому при изготовлении приманок приходилось проявлять немало остроумия и технической смекалки.

Обе противоборствующие стороны очень быстро учились на ошибках и делали соответствующие выборы. Снайперу придавали в помощь автоматчиков, прикрывающих его от «групп захвата». Он выбирал себе более удачно замаскированные позиции и более тщательно изготавливал ложные пни и кустарники. Он заботился о безопасных путях быстрого отхода. Избегал проявлять себя, когда в зоне прямого выстрела находился, скажем, танк, способный быстро развернуть башню и разнести позицию снайпера. Настораживался, когда на его участке фронта вдруг опускалась подозрительная тишина, что могло говорить о том, что со стороны противника начала работать контрснайперская группа.

Однако как ни важна была охота на снайпера, специализированное оружие и техника для неё появились только к концу XX-го века.

Во-первых, это разнообразные приборы обнаружения оптических устройств. Хотя снайперы уже давно не выдают себя солнечными бликами, его можно создать искусственно – например, с помощью российского прибора «Луч-1». Для этого он сканирует обследуемую территорию с помощью инфракрасного лазера. Его свет отражается от снайперской оптики, возвращается в приемное устройство прибора - и наблюдатель видит на фоне пейзажа ярко светящуюся точку.

Более сложный агрегат «ПАПВ» может не только обработать информацию и «отсеять» блики от бутылок, упаковочной фольги и прочих посторонних предметов, но и послать в объектив снайпера подавляющий ослепляющий луч. Кстати, сегодня эти многочисленные устройства очень широко используются для обнаружения видео- и фотокамер, в том числе скрытых.

А вот американцы в 2004 году заказали для своей армии комплекс акустического обнаружения «Boomerang». Эта конструкция, устанавливаемая на «хаммере», состоит из нескольких микрофонов, улавливающих звук выстрела, и вычислительного компьютера, которые затем выдают информацию, с какой стороны был произведен выстрел. Такой комплекс очень эффективен в борьбе против разного рода моджахедов, которые не всегда используют винтовки с оптикой, но зато очень метко стреляют и без нее.

Арсенал охотников на снайперов ныне весьма разнообразен, но особое место в нем занимают специальные «антиснайперские» винтовки, обладающие очень высокой дальностью и точностью выстрела, позволяющие поражать противника на расстоянии, с которого он не сможет сделать по вам упредительный выстрел. Или же, на более близких дистанциях, способных пробить лист железа или стену, за которыми укрывается снайпер, а потом и его самого.

Это как раз то, чего не было во время Великой Отечественной войны. Конечно, тогда в качестве «антиснайперских» винтовок пытались использовать противотанковые ружья, однако на больших дистанциях они сильно «мазали». В отличие от них, современные «мушкеты» могут прицельно поражать цель на дистанции до 2 километров.

Рекорд в этом принадлежит американской McMillan TAC-50 (калибр 12,7 мм), из которой в 2003 году был убит талибский стрелок, находившийся на дистанции 2430 метров! Для сравнения: эффективная прицельная дальность всем известной СВД не превышает 600 метров, а элитные снайперские винтовки рассчитаны не более чем на 800-1200 метров.

Однако противоположная сторона тоже не сидела сложа руки и, прежде всего, вооружилась этими же дальнобойными винтовками, созданными для уничтожения снайперов. Более того, она уже на один шаг обошла своих противников. Речь идет о самой совершенной на сегодня снайперской системе Chey Tac LRRS, предназначенной для высокоточной стрельбы на дистанции 1500-2300 метров.

Для нее был разработан патрон особой мощности 408. Chey Tac (10,3х77 мм), энергия которого (11 300 Дж) втрое превышает энергию стандартного патрона к винтовке Мосина и почти в десять раз – патрона к АК-74. Ну а дополнительно, в помощь снайперу, входят дальномер, набор различных датчиков (скорости ветра, давления и пр.), а также миниатюрный компьютер, который быстро высчитывает необходимые поправки для прицела.