Полиция, жандармы, сердюки... Как еще переименуют милицию?

...или ПИДР?» – примерно так на конференции партии «Единая Россия» студентка ехидно задала вопрос премьер-министру Российской Федерации Владимиру Путину. Оказалось, что ПУПС – это аббревиатура, означающая Полицейское управление патрульно-постовой службы, ПИЗДЮН – Полицейский инспектор защиты детства и юношества, а ПИДР – Патрульный инспектор дорожного регулирования. Вопросы студентки были связаны с переименованием российской милиции в полицию. Не упражнялся на российских Интернет-форумах на эту тему только ленивый:

– Сыночек, у меня кошелек украли.
– А где? – спрашивает ее дежурный полицейский.
– На железнодорожной станции.
– Ну, тогда идите, бабушка, в ЖОПу.
– Куда? – офигевает бабка.
– В железнодорожный отдел полиции. А вы в ПОПу пришли – поселковый отдел полиции.

Путин удивлен был не меньше этой бабульки, но все же попытался выкрутиться: «Я первый раз слышу такие аббревиатуры... Нет, я знаю, что такие слова есть... Но то, что так называются правоохранительные подразделения... Непривычно... Но самое главное – общество оценит по результату».

Что касается подобных сокращений, то их постарались сделать другими, не столь неприлично звучащими. Говорить о результате еще рано – слишком мало времени прошло.

Тем не менее, в Украине наперегонки ринулись придумывать новые названия украинским милиционерам, уже именуемым на активно изобретаемом телеканалами державном новоязе «милициянтами».

Чтоб не так, как у москалей, даже звучал вариант «сердюки» – в свое время наемная личная гвардия казацких гетманов, в функции которых входила охрана их резиденций, складов и артиллерии, а также карательные функции при подавлении народных выступлений. Впрочем, к казакам они отношение имели весьма опосредованное – при Мазепе сердюцкие полки были укомплектованы исключительно поляками, сербами и молдаванами и были ненавидимыми как самими казаками, так и населением. В случае переименования милиционеров в сердюков их народное название явно стало бы весьма созвучным аббревиатуре должности «детского полицейского», которая так удивила Владимира Путина. Да сама эта структура как бы стала называться – сердючия или сердючка?

Министр внутренних дел Украины Анатолий Могилев в качестве реакции на такие ономастические упражнения тогда заявил, что не считает необходимым по примеру России переименовывать милицию в полицию: «Название милиция или полиция – это не актуальный вопрос, это вопрос тысяча пятнадцатый».

Тем не менее, не так давно председатель профсоюза аттестованных сотрудников милиции Анатолий Онищук заявлял о намерении зарегистрировать в Верховной Раде законопроект о переходе милиции на стандарты европейской полиции.

«После переименовывания мы пойдем от рабоче-крестьянского названия «милиция» и негатива, который с ней связан», – сказал тогда он.

Видимо, Онищук полагает, что «полицаи», как сразу же начнут обзывать правоохранителей вместо ставших уже героическими благодаря сериалу «Улицы разбитых фонарей» ментов, будет звучать исключительно позитивно – «ахтунг, ахтунг, партизанен, херр полицай!». Да и звучание немецкого «господин», как известно, имеет у нас совершенно другой смысл. Не особо приличный. Хотя тем нашим, к сожалению, согражданам, которые 9 мая срывали красные знамена победы над фашизмом, и то и другое, возможно, будет звучать как бальзам на рану.

Не изменит того, как будут в таком случае называть в народе правоохранителей, и то, что, как предлагает Онищук, органы правопорядка будут переведены от карательных функций к социальным.

«Полицейские должны будут помогать людям, даже если человек просто обратился за советом, как выйти из той или иной жизненной ситуации. Да, при задержании полицейский должен будет очень четко разъяснить человеку, за что именно его задержали, и его права: на звонок и адвоката, хранить молчание. В законопроекте прописаны даже такие нюансы, как то, что, остановив водителя, полицейский не должен занимать у него много времени», – отметил он.

А еще… Внимание! Онищук предлагает повысить зарплату, но при этом сразу же оговаривается: «Правда, по тысяче долларов, как в других странах, платить пока не готовы».

Кроме этого, чтобы сделать работу полиции более качественной, профсоюз предлагает уменьшить нагрузку на участковых: сейчас один обслуживает около 10 сел, но планируется, что нормой станет не более 3 тысяч подопечных. Вот только невдомек ему, что и сейчас по всем нормативам участковый должен обслуживать как раз 3 тысячи населения. Просто нагрузка у него за троих, а зарплата почему-то за одного. Не так давно я общался с участковым в звании старшего лейтенанта. В последнюю зарплату он получил 1200 гривен…

Конкуренцию профсоюзному милицейскому лидеру решил составить народный депутат Василий Грицак. О милицейской жизни он знает немало. До целого генерал-лейтенанта дослужился. Так вот, Грицак предлагает милицию переименовать в полицию. Это мы уже слышали. А кроме этого патрульные функции возложить на жандармов. Тоже крайне «позитивное» название. В отличие от жандармов французских – помеси патрульно-постовой службы и внутренних войск – в Российской империи в такой ипостаси они не прижились, зато широко известен Отдельный корпус жандармов, исполнявший функции политической полиции. Помните, «и вы, мундиры голубые, и ты, им преданный народ»? Это о них.

А вот ассоциировать слово полицейский с полицаем времен Великой Отечественной, по его мнению, не стоит. Ведь это были «гражданские люди, служившие фашистам» и «отождествлять их с полицией независимой Украины почти через 70 лет после этих событий выглядит странно». Может быть, стоит в законопроект «О полиции», о котором он упоминает, отдельным пунктом добавить положение о недопустимости подобной ассоциации? Мало ли что, вдруг кто несознательный среди народа попадется?

Как и Онищук, не забывает Грицак и о «простых индейцах»: «Наш милиционер бесправен, гоним и нищ, но при этом он за все отвечает, сие надо менять. Сейчас все детали закона прорабатываются, в том числе предусмотрена и достойная зарплата стражам порядка».

Достойной зарплатой, по его мнению, для рядовых жандармов и полицейских сумма, эквивалентная 500 «укуренным американским енотам». Надо полагать, этого будет достаточно, чтобы у них отпала охота совершать коррупционные действия. Или нет? Для сравнения: у российских «полицаев» нижний порог денежного довольствия лейтенанта назначен в 33 тысячи рублей, что составляет более 9 тысяч гривен. Если уж заниматься реформаторским плагиатом, то в полном объеме!

А на самом деле реформируют милицию все годы независимости Украины. Как только новый министр внутренних дел появляется, так сразу и реформируют. Вот только ни самим милиционерам, ни населению, которое они призваны защищать от преступных посягательств, лучше от этого не становится. Да и как и кому станет лучше, если изменения касались прежде всего названий?! Была криминальная милиция по делам несовершеннолетних – стала криминальная милиция по делам детей. Был, к примеру, Приморский РОВД УВД Одесской области – стал Приморский РО ОГУ УМВД Украины в Одесской области, а количество личного состава рассчитывается не из состояния оперативной обстановки и нагрузки на сотрудников, а из сумм, которые на денежное содержание выделяются.

Кроме этого государством выделяется еще и по пять граммов бензина на один служебный автомобиль в день. Кто, кстати, вспомнит, сколько раз уже менялся внешний вид служебных номеров? Может быть, прежде, чем кричать о реформировании милиции, стоит навести порядок в том, что уже есть, вернее, в том, что еще от нее осталось? А осталось немного, в том числе и действительно высокопрофессиональных кадров. И, прежде всего, обеспечить достаточное финансирование именно борьбы с преступностью, а не выбрасывать деньги на переименования и связанные с ним гешефты по распилу бабла на пошиве новой формы (старая-то далеко не у всех оперативников есть), замене названий, удостоверений, вывесок, печатей и прочего. Впрочем, как для милиции, так и для армии, а равно для здравоохранения и образования, Украина уже давно перестала быть нэнькой. А, как известно, именно эти категории являются основным критерием оценки состоятельности государства.