Про людей и уродов

Вопрос этот в любой нормальной стране стал бы общенациональным, но в наших пенатах захват в заложники 17 граждан – головная боль самих заложников и их родственников. Страна, чьи правители заявляют о готовности присоединиться к Евросоюзу, живет по канонам каменного века – каждый за себя, и человек, попавший в беду, выпутывается своими силами. Что нам те 17 украинцев в масштабах страны. В масштабах нашей страны и 500 тысяч – тьфу, мелочь…

Светлана Мгеладзе, Ольга Гиржева, Любовь Саранча, Виктор Шаповалов. Три матери и один отец. Разные люди, разные судьбы. Но объединило их одно горе. Объединило, и стало общим смыслом существования, одним на всех страданием, одним желанием. Я нарочно не разделяю их в интервью. Они – единое целое сейчас.

Эти люди уже отказываются верить болтовне вельможных подлецов. Им не надо знать о геополитике, о «закономерных процессах дипломатических баталий». Им нужны их дети. Живые и здоровые. И – как можно скорее. Нормальное желание нормальных родителей. Исполнимое желание…

Да вот только живут мои собеседники в средневековье. А в средневековье на одного человека, попавшего в беду, приходится добрая сотня уродов, готовых на чужое горе смачно харкануть, а над слезами материнскими посмеяться.

Уроды из МИДа

From-UA: - Одно время информация о «Фаине» пропала из СМИ. Чем это объясняется?

- В консульском отделе МИДа Сергей Погорельцев (директор департамента консульской службы МИД Украины - авт.) нам говорил неоднократно о том, что будет увеличиваться сумма выкупа, если мы станем общаться с журналистами и создавать шумиху вокруг этого вопроса. Кроме того, постоянно били на материнские чувства. «Вы навредите своим детям. Со СМИ не общаться, сидеть тихо» Мы верили, сидели… Особенно настоятельно посоветовали молчать после вмешательства в процесс переговоров Нины Карпачевой. Нам объявили, что уже практически были достигнуты договоренности, но теперь все сорвалось. Знаете, что нам заявляли в лицо некоторые официальные лица из МИДа? «Ваши родственники знали, куда идут и за какие деньги». Представители Министерства крайне редко выходят на связь. Только отвечают на наши звонки.

From-UA: - А как насчет телефонных разговоры с экипажем?

- Василий Кирилич (пресс-секретарь МИД - авт.) заявляет следующее – «Мы пытаемся возобновить телефонную связь с кораблем» Как можно возобновить то, чего не было? Никто из родственников членов экипажа с моряками не беседовал с тех пор, как они ушли в рейс.

Мне сейчас обещают устроить разговор с сыном. Сначала говорили, что Ольге Гиржевой тоже предоставится такая возможность, но потом объяснили, что, мол, я мужчина, потому смогу общаться менее эмоционально, и не выдам никаких тайн!

Мне обещают разговор, но я сильно сомневаюсь в том, что он состоится. В связи с этим вопрос – о каких переговорах об освобождении может идти речь, если наши «переговорщики» не могут даже за звонок договориться?

24 декабря родные моряков официально направили просьбу в МИД о предоставлении телефонного разговора с пленниками. Только 4 января чиновники решили рассмотреть это обращение, и объявили несчастным людям о том, что «вопрос запущен в производство». К слову, на сайте МИД Украины отсутствует даже горячая ссылка по «Фаине». Зато есть ссылка по ЕВРО-2012…

Уроды из СМИ

From-UA: - Помогало ли общение с представителями СМИ в решении вашего вопроса? Вообще, как складывались отношения журналистов и родных пленных моряков?

- В январе нам удалось привлечь несколько телеканалов. Мы намеревались пройти в МИД, нас туда не впустили, направили в консульский отдел. Там Погорельцев дал журналистам пресс-конференцию, мы же общались с представителями СМИ отдельно. Что вам сказать… В сюжетах, которые вышли на телеканалы, был абсолютный бред! Мы говорили нужные, серьезные вещи, а с экрана сообщили – «Шаповалов нарядил елку, ждал сына… Сын не приехал...» Идиотизм какой-то, честное слово. Мы говорили о том, что нам не дают связи с детьми, что нам не предоставляют фотографий, но все это в эфир не пошло. Снимают сюжеты, а потом говорят – «родители в очередной раз приезжают, и гуляют по Киеву». Во-первых, мы отсюда и не уезжали. Во-вторых, никому таких «гуляний» не пожелаю…

Была и откровенная ложь. Вот, к примеру, журналистка «Комсомольской правды в Украине» Марьяна Варшавская написала, что мы к Путину собираемся обращаться. Якобы я ей это сказала. Целое предложение выдумала! Я позвонила, говорю – как же вам не стыдно? А она в ответ – нет, ну вы же говорили. Что тут скажешь?

Я нашел ту статью. Вот предложение, о котором говорит Светлана:

«- Мы не знаем, куда еще можно обратиться за помощью, - говорит Светлана Мгеладзе, мама стюарда Роланда Мгеладзе. - Завтра мы опубликуем второе открытое письмо к международным гуманитарным организациям и, скорее всего, поедем в Москву к Путину».

Уродливая ложь

From-UA: - В прессе публиковали фотографию моряков, стоящих на палубе захваченного судна. Это фото, как я понимаю, довольно-таки старое. Если ли более свежие фотографии?

- Нет. С 9 ноября мы не имеем абсолютно никаких документальных подтверждений того, что наши дети живы. О здоровье мы уже не говорим. Сначала нам объясняли, что ребята не могут выйти на палубу, что у них гиподинамия. А потом сообщили, что пленники отказываются выходить. Бред какой-то. Связь была только с исполняющим обязанности капитана Никольским. А этот человек, как мы предполагаем, попросту самоустранился от выполнения своих прямых обязанностей, и говорит нам только то, что ему позволяют говорить. Нам объясняют, что через Минобороны Украины пошло обращение к Минобороны США. Минобороны США, в свою очередь, обратилось к командованию Пятым американским флотом, чтобы те сделали новые фотографии. Чиновники нам говорят, что «это очень длительный процесс». Почему раньше не нужны были никакие обращения и министерства обороны?! В МИДе рассказывают сказки о том, что, мол, пираты, захватившие «Фаину», используют такие методы психологического давления, как отказ фотографирования заложников. Мы задаем вопрос – почему при всех захватах судов пиратами используется психологическое давление путем звонков родным пленников? Отвечают – «это другая группировка». Другая группировка с другими понятиями. Железобетонно…

Справка: Гиподинами́я - нарушение функций организма (опорно-двигательного аппарата, кровообращения, дыхания, пищеварения) при ограничении двигательной активности, снижении силы сокращения мышц.

Проще говоря, у парней не было сил выйти на палубу еще два месяца назад. Можно предположить, что узники, сидящие в столь комфортных условиях, чрезвычайно окрепли за эти два месяца. Окрепли, и не желают фотографироваться. А можно предположить и другую причину отсутствия свежих фотографий. Но думать о совсем (!) плохом вовсе не хочется ни нам, ни, тем паче, родным моряков.

Уроды из Красного креста

- Мы уже не знаем – куда и обратиться. От отчаяния на днях позвонили в отделение Красного креста в Киеве. Нам по телефону ответили, что никого сейчас нет, и будут только после 21-го числа. Тогда мы позвонили в Москву. Там нам популярно объяснили – не тот масштаб. Из-за 17 человек никто напрягать миссию такой серьезной организации не станет…

Уродливый народ

Когда я ехал на встречу с родственниками моряков, случайно стал свидетелем такой картины: вдоль дороги возле отбойника на Караваевых дачах ходит цыганка с фотографией мальчишки славянской внешности, и стучит в окна машин. Типа, на операцию надо. Типа сыну. Из машин показываются руки с деньгами. Кто мелочь в кулек, подставляемый цыганкой, ссыпает, кто бумажные купюры дает. Это я к тому, что народ у нас, в общем-то, жалостливый. Туповатый (фото русого пацана в руках цыганки – жесть), но добрый. Выборочно, правда, добрый. Есть и уроды откровенные. Уроды, которых лечить нужно…

- Когда мы пытались собирать деньги на освобождение, и ходили с номером счета в центре Киева, бывало всякое. Некоторые люди давали наличность. Мы объясняли – не надо наличности, на счет отправляйте. Люди отмахивались – берите, мол. Удачи нам желали, мужества… Но были и такие, которые говорили в лицо – «Э… Ваши детишки поехали деньги зашибать! А вы тут тоже нажиться хотите!» После таких слов только плакать и остается…

Семнадцать моряков сейчас существуют (сказать «живут» не поворачивается язык) в каюте площадью 12 квадратных метров, и вдыхают чужой воздух за тысячи километров от дома. Эти ребята не знают, помнит ли их страна, которую они считали своей Родиной, думает ли о них страна, предавшей их самым паскудным образом. Четыре месяца они существуют в своей двенадцатиметровой тюрьме. Вдумайтесь в эту цифру. Четыре месяца. Не зная – делают ли хоть что-то для их освобождения. А несколько человек в это время бьются головой в бетонную стену, выстроенную уродливыми строителями на земле, где царит закон джунглей. Где каждый – сам за себя. Где выставляют за ворота убитых горем родителей, и где ложь стала вполне приемлемой валютой для откупа от людей, попавших в беду…