…товарища. Командиры задерживали сведения об убитых – пусть живые еще попользуются тем, что никогда уже не понадобится умершим: 800 грамм хлеба, кусочек сала и сахара, каша, если повезет и, конечно, водка. Официально – 100 грамм, но никто не считал, давали больше.
Уже значительно позже, в мирные дни, этих ежедневных 100 грамм не хватало, была потребность. Но алкоголиками их никто не называл. Выпить давали, давали и закусить, везде и всегда. Ведь тому, кто защищал Родину, тогда не отказывали. Ни в чем. Но это было тогда…
– Немец тоже пьяный был, там трезвыми нельзя. Очень страшно. Особенно не любили штыковые атаки и уличные бои. Немец всегда старался повыше засесть, на крышах, на последних этажах. Или за домами и в парадных прятался, – инвалид II группы Иван Семенович вспоминает те дни с гордостью и радостью, ведь это его подвиг, его жизнь, которые уже давно никому не нужны. А так много всего надо рассказать, ничего не упустить.
– Убивать? Нет, убивали мы спокойно, даже не думали об этом. Война ведь – или ты, или тебя. Потом, цель была, мы знали, ради чего убивали, ради чего теряли своих товарищей – за Родину, за Сталина. Правда, грешно, но привыкали к смертям быстро. Сегодня ты с другом, завтра – один, а послезавтра и на тебя похоронка придет. На меня когда пришла матери похоронка, она меня домой пускать не хотела. Говорит – ты не Ваня, моего Ванюшу убили, мне бумажка пришла. Но ничего, признала…
С каждым днем их становится все меньше – живых носителей правды о войне. Правды не только о том, как тогда было тяжело. Не только о пресловутых штрафбатах, военных трибуналах и предателях-командирах. Хотя было и это.
– Был у нас один командир, никто его не любил. Он молоденький, только из училища пришел и все нас воспитывал, да и ударить любил. Год был 44-й, многие уже не однажды в госпитале побывали. Первая же атака, и командирчика нашего не стало. Шальная пуля, в бою были, там всякое случается. Ну а то, что в спину выстрел был, выяснять уже никто не стал. На войне – как на войне. А штрафбаты были, были и трибуналы, но каждый выполнял свой долг, а за это в штрафбат не отправляли. Хотя, конечно, всякого повидал…
Но куда более приятна правда о том, что были они тогда молоды, сильны и не задумывались о том, что шальная пуля может оборвать жизнь в любую минуту. О том, что любили своих «сестричек»…
– Как сейчас помню, Наташенькой ее звали. Сестричку мою. В госпитале была, ухаживала за мной, я ее потом в мирное время встретил. Но это уже не то было…
…И о том, что верили они в светлое будущее своих детей, которых у многих так и не было, о том, что кровь свою проливали не «по контракту», а по совести, а боевые ордена зарабатывали, а не покупали…
Впрочем, многим ли нужна сегодня их правда о том времени, когда все мы были одной страной и не пускали немца на Волгу не только русские, а Днепр под огнем форсировали не только украинцы? Нам ее и так не только расскажут, но и покажут.
Американцы – свою правду о том, что они, доблестные янки, выиграли нашу Великую Отечественную. Поляки – свою, о том, что советский солдат был хуже немца, что Польшу мы не освобождали, а захватывали, а мы – свою, украинскую правду…
– Раньше нас уважали, везде приглашали, с интересом слушали наши рассказы о войне. А сейчас… Кому мы сейчас нужны, да и осталось нас совсем немного, умираем хуже, чем на войне. Возраст уже не тот, не те мы вояки уже. Отечественную прошли, а вот на нынешнюю жизнь сил не хватает. Да и пожили уже свое, отвоевали. Главное, чтобы вы, внуки наши, не увидели ее. Но мы сделали все, что смогли для этого…
И мы делаем. Делаем все, что хотим и можем для тех, кто остался, кто еще довоевывает свои мирные дни. Место в транспорте иногда не забываем уступать, иногда в очереди можем вперед пропустить… Ну и, конечно, милостыню подаем, если мелочь где-то завалялась. Они ведь за наше счастливое будущее кровь проливали, а за кровь платить надо. По крайней мере, так учат сейчас…
07.05.2004 17:02