Воскресенье. Утро выборное

…не мог понять, куда ставить заветный крестик, а под конец ко мне почему-то подошел… Борис Николаевич Ельцин и, страшно вращая глазами, стал петь басом арию «Голосуй или умрёшь». Умирать как-то не хотелось, поэтому я поспешил проснуться. Даром, что в холодном поту, зато живой…

И приснится же ерунда всякая! К чему бы это? Ох… Стоп! Так ведь сегодня же выборы, ёлки-палки!

Остатки сна как рукой сняло. Быстренько бегу на кухню, варю кофе, выпиваю его в три глотка, еще две минуты на чистку зубов и омовение запухшего лица – и всё! Я готов исполнить свой гражданский долг!

Выхожу на улицу. Погодка – закачаешься! Я уж и не припомню, когда в конце октября стояли такие погожие деньки. В прошлом году, кажется, уже снег пару раз успевал выпасть и растаять. Для выборов – самое оно.

Иду, курю, смотрю по сторонам. Народу на улице для 9-ти утра, пожалуй, многовато. Неужто все на выборы? Какой, однако, у нас сознательный народ!

Подхожу к родной школе, в которой проучился 11 лет. Она же по совместительству избирательный участок. Накатывает волна ностальгии, настолько здесь все знакомо и привычно, а ведь уже столько лет прошло!

В комиссии – знакомые все лица: вон физичка сидит, улыбается, стерва. Как же мы с ней воевали когда-то! Тогда казалось, что буду ненавидеть ее всю оставшуюся жизнь. Ан нет, подошел, поздоровался - заулыбалась еще шире, видать, помнит меня, разгильдяя! Я тоже рад вас видеть, Лидия Семеновна! Честно говорю, искренне! Хм, забылись уже детские обиды…

Немного с опаской оглядываюсь вокруг в поисках «бритоголовых братков», которыми так пугали отдельные СМИ. И правда – в сторонке скромно стоят трое «лысиков», в которых я немедленно опознаю своих давних знакомых «чисто первых пацанов на районе».

«Здарова, чуваки! Ну что, это вы тут будете теракты устраивать?» - спрашиваю. «Гы-гы, ну ты гонишь, чувак, гы-гы, в натуре! Да пришли чисто потусоваться, щас пивка возьмем, в натуре, а че дома делать в воскресенье?» - «А голосовать будете?» - «Ясен красен, блин, такое спросишь! Щас раздуплимся малёха, проголосуем, какой базар?» - «А за кого?» - «Не, ну ты нормальный чувак, да? Типа тайное голосование, понял?» Понял. Вопросов больше не имею. Молодежь «раздупляется» и выбирает будущее.

«Раздупляюсь» и я. Где эта улица, где этот дом? Ох, мамочки! На «мою» улицу самая длинная очередь! В основном бабки-пенсионерки да дамы предбальзаковского возраста. Дедок и мужичков при дамах очень мало. Дело понятное – «отдыхают» после субботы.

Прислушиваюсь. «Да что это за выборы, ей-богу?!» - возмущается старушонка-божий одуванчик. «Вот помню, когда-то были выборы так выборы! Оркестр с самого утра трубил, буфет там, ситро, бутерброды всякие, мужчинам по сто грамм, все нарядные, праздник, одним словом! А сейчас? Черти что! Даже музыку нормальную не могут поставить!» Хе-хе, впоминаю, что за музыку один мой товарищ отвечал, то-то ему будет приятно узнать «вокс попули»!

Потихоньку продвигаюсь к столу со списками и бюллетенями. Наблюдаю. Какая-то женщина пытается всучить сразу три паспорта, мотивируя это тем, что «муж до сих пор спит после вчерашнего, и неизвестно, когда проснется, а сын сказал, чтобы за него проголосовала». Хранительница бюллетеней вежливо, но твердо отвергает противозаконные поползновения гражданки. Сказано ведь: есть человек – есть голос, нет человека – извините, подвиньтесь. Вот вам бюллетень (один), вон там кабинка – голосуйте, сколько душе угодно. Но только за себя. А мужу – «Алькаприм» в глотку, паспорт в зубы – и сюда. До 20-00 времени еще вагон.

Время от времени с разных сторон доносятся приглушенные крики. Преисполненные праведного гнева граждане, не найдя себя в списках, по давней советской привычке начинают кричать про «не имеете права». А сходить и проверить хотя бы за день до выборов, можно было додуматься? Мой брат вон не попал, тем не менее, сходил загодя, поскандалил чуток, заявление написал и – вуаля! Голосуй, хоть обголосуйся.

Но вот, наконец, и моя очередь. Несложная процедура типа «опись, протокол, сдал, принял», пару раз расписался – и вот я уже в кабинке. Говорили, что ручки будут давать хитрые, которыми напишешь – а оно через два часа пропадет. Памятуя об этом, прихватил свою, а ту, «шпионскую», хотел стырить для опытов. Ну и память какая-никакая о причастности к историческому событию! Но все оказалось гораздо прозаичней – ручки в кабинке… не оказалось вообще. Ну как же так, а?! Что я теперь внукам покажу?

Минутное изучение бюллетеня, царственный росчерк пера напротив приглянувшейся фамилии в конце списка (эх, и никто спасибо не скажет!), и вот я уже стою перед симпатично прозрачной урной, улыбаюсь многочисленным фотокорреспондентам… Ладно, ладно, шучу. Чай, не президент какой.

Ну вот и все. Я приобщился к историческому выбору своего народа. Вошел, так сказать, в историю. И этим я горжусь. Сделал все, что мог. А они теперь пусть там разбираются.