Мифы новой Украины

…что было в Малороссии в XVI – XVII веках. Наделяют сечевиков незаурядными качествами устроителей государственности в поднепровских землях, на равных разговаривающих с окружающими империями.

Утверждается, что они стали ядром, из которого произросла украинская народность. Словом, мы являемся свидетелями интенсивной ковки очередного культа, замешанного на мифах, легендах, поверхностных исторических изысканиях, а то и просто подтасовке фактов.

Истоки казачества

Толкований происхождения слова «казак» множество. Встречаются совсем уж экзотические. Например, движения казаков в набегах столь легки и бойки, что напрашивается сравнение с горными козами, непринужденно и грациозно скачущими по горным склонам. Наиболее часто встречающееся определение, укоренившееся даже в советских энциклопедиях, якобы от тюркотатарского «свободный, вольный человек».

Несомненно, подобное толкование устраивало как советских историков, так и вышедших из их шинели «новейших» украинских. Ведь такое определение полностью укладывается и в марксистскую идеологию борьбы классов за экономические и политические свободы, и в националистическую, напирающую на то, что Украина ведет свое государственное начало от этих свободолюбивых, светлых личностей.

Нет нужды пересказывать историю возникновения Запорожской Сечи, она примерно одинаково рассказана во всяких учебниках, коснусь лишь некоторых сторон казачества, которые намеренно скрываются или искажаются в угоду последним идеологическим установкам.

Истоки казачества берут свое начало в дикой степи эпохи хищных орд печенегов, половцев и татар. В те времена южные «украины» Руси, открытые всем ветрам, буквально «дышали разбоем». Многочисленные ватаги «джентльменов удачи» добывали хлеб насущный грабежами и налетами. Впоследствии они по большей части осели в Приднепровье, смешались с русским населением, христианизировались, но часто по-прежнему промышляли воровством, ведь сабля сулила больший навар, чем каждодневный труд в крестьянском хозяйстве. Именно эта гремучая смесь народов, по мнению Костомарова, положила начало южнорусскому казачеству.

Вся терминология казачества заимствована у степных соседей. Например, слово «чабан», означающее пастуха овец, взято у татар. «Атаман» происходит от татарского «одаман» - начальник чабанов сводного стада. Сводное стадо называлось «кхошем». Отсюда казацкое «кош» и «кошевой атаман». Из степного же лексикона «курень» и «куренной атаман».

Даже внешний вид казаков: баранья шапка, вислые усы, чуб, шаровары – это стопроцентная азиатчина, унаследованная от разбойных шаек степняков. По сведениям Пантелеймона Кулиша, в XVI веке национальный состав Запорожской сечи был интернациональным, собственно славянского элемента в ней набиралось едва ли более половины, много было поляков, турок, татар, армян, черкесов, мадьяр и прочих выходцев из неправославных стран. Такая разноплеменная масса по определению не могла быть ревнителем православия.

Потому так часты были союзы сечевиков с басурманами – турками и крымскими татарами, даже во времена Богдана-Зиновия Хмельницкого. Номинально казаки были православной веры, но современники усматривали в их жизни больше безверия. Православный шляхтич Адам Кисиль, бывший у казаков представителем короля, настаивал, что у запорожцев вообще «нет никакой веры». Петр Могила, основатель киевской духовной академии, в своих писаниях пренебрежительно называл их «ребелизантами» (бунтарями, поднимающими смуту по любому поводу).

Вот описание церкви в Сечи из колоритного гоголевского «Тараса Бульбы»: «Притом же у нас храм божий – грех сказать, что такое. Вот сколько лет уже, как по милости божией стоит Сеча, а до сих пор не то уже чтобы наружность церкви, но даже внутренние образа без всякого убранства… Они только то и получили, что отказали в духовной иные казаки. Да и даяние их было бедное, потому что они почти все еще пропили при жизни своей…»

(Продолжение следует)