Жизнь прекрасна!

…переделать по необходимому образу и подобию уставшие люди, спешащие к родным домашним тапочкам. Вроде ж нормальные гомо сапиенсы, а усеяны локтями и прочими выпуклостями, что твои ёжики!

Ой, тетенька, а вы уже выходите? Конечно, конечно, пропущу, как же не пропустить, если вы посадочное место освобождаете. Ура! Можно честно почитать что-нибудь высоко духовное. Например, любовный роман. Текс, где я тут остановилась? Ага: «Он страстно лобызнул ее в…»

Нависающая бабулька неопределенного, но явно преклонного возраста пытается удержать равновесие на моей любимой мозоли. Можно ее поздравить, у нее это вполне неплохо получается. Экая гуттаперчевая старушенция попалась!

Через пару минут по каким-то неведомым причинам моя нога больше не кажется бабушке верхом комфорта, и она приятным голосом ржавой пилорамы предлагает уступить ей место. Ладно уж… Слушаюсь и повинуюсь, только не орите так! В конце концов, жизнь прекрасна…

Ах, молодой человек! Судьба и час пик свели нас вместе. Я прижимаюсь к вашему телу крепче, чем в медовый месяц к обожаемому мужу. Кстати, вашей челюсти очень повезло, что его сейчас нет рядом.

Что же вы застенчиво опускаете глаза на мою грудь, она все равно скрывается под необъятной дубленкой. Посмотрите мне в глаза, ведь наша близость так мимолетна, так…ой…многообещающа, особенно если в вагон попытается влезть еще хоть один человек. Ну не молчите же вы! Да-да, говорите! Блин, да не в свой дурацкий мобильник!

Что? Женщина, дорогая, кто выходит? Никто никуда не выходит до конечной. Для того чтобы вам выбраться, человек сорок нужно вынести, вместе с шубами, детьми и сумками. Еще раз повторяю: нет, я не выхожу! И мужчина передо мной не выходит. Правда, мужчина? И те полвагона, что перед ним стоят, тоже не выходят. Да и вообще на этой станции никто не выходит. Или вы не знаете, что жизнь прекрасна?

Ох, а она таки прекрасна… Люди выходят. Много. И заходят… Эх, тоже много.

В вагон ввалились три мальчика. Господи! Как вас только из дома родители то выпустили? У мальчишек безразмерные брючины сходились ровно на уровне колен. И, судя по всему, чем ближе к земле – тем круче.

Интересно, по моим подсчетам, то, что называется ремнем, должно находиться… Находится… Ой! Бедный ребенок! Только выдрессированная мамой интеллигентность убедила меня не просить ребенка приподнять курточку. Хотя интересно – жуть! Как же они на нем держатся, джинсы эти?

Ладно, казаки шаровары так шили для удобства, а негритянские дети из нью-йоркских трущоб донашивали одежду по кругу за отцами и братьями, но до чего мы докатились?! Хотя… Я в свое время тоже надевала порезанные во всех возможных и невозможных местах джинсы. И маечку а-ля ночные кошмары Фредди Крюгера. Эх, как же вопила тогда моя мамуля, что в таком виде я выйду из дому только через ее труп!

Ого, оказывается, один из мальчиков – девочка. Пардон за невнимательность. Ну да ладно, все равно скоро все будем размножаться клонированием.

Гм, а вы как сюда попали, барышня? Ваше место в шикарном авто наверху, рядом с бизнесменами и политиками. Как же вас сюда занесло-то? Но все равно огромное вам человеческое спасибо. Теперь все мужики в радиусе полутора метров пытаются прижаться к вам, а не ко мне. А у меня теперь даже есть место повернуться и потянуться.

О, а вот и моя станция! Ладненько, всем спасибо, я свободна. Всем, кого не успела толкнуть, до завтра! Рада была всех видеть. Соберемся как-нибудь на днях еще? Потолкаемся? Жизнь то прекрасна!