(Начало читайте здесь)
Через четыре дня после ЧП клинику приехали проверять специалисты СЭС. И хотя они обнаружили множество режимных и санитарных нарушений (из-за которых «Эксимер» и закрыли), синегнойной палочки нигде обнаружено не было. Это притом, что, как уже упоминалось, везде сидели люди, из глаз которых тек гной, ватки с гноем валялись в коридоре, операционной. А инфекцию эту нашли только во флаконах с раствором BSS+, о котором речь пойдет позже.
Также оправдательными оказались выводы «фантомной» комиссии облздрава. Если верить документам, она начала работу через несколько дней после трагедии. Хотя должна была быть создана в течение 24 часов. А по утверждению Алексея Евсеева и Татьяны Чопоровой, она начала работать только 2 месяца спустя…
Но все рекорды оперативности побили эксперты из Минздрава. Они приехали расследовать случившееся через… год, когда «Эксимера» в Харькове уже не было. Изучали они упомянутые истории болезней, судмедэкспертизы (которые, кстати, проводились вообще без участия пострадавших на основе «историй»), результаты проверки СЭС и выводы облздрава. И установили: «Медицинская помощь с момента установления факта осложнения предоставлялась своевременно, в полном объеме, адекватно сложности течения заболевания». Другими словами, клиника сделала все, что могла, для тех, кто в ее стенах потерял зрение. Возможно, заключения не были бы такими однозначными, если бы специалисты всех уважаемых комиссий и экспертиз снизошли до общения с самими прооперированными, их адвокатом. Но этого людям добиться не удалось. Кстати, после разговора со следователем по делу «Эксимера» осталось впечатление, все его выводы зависят только от вышеперечисленных документов.
Сейчас адвокат пострадавших ходатайствует о проведении еще одной судебно-медицинской экспертизы, но уже не в Харькове – местным специалистам они больше не доверяют. В зависимости от полученных выводов, у следствия могут появиться новые обстоятельства. Хочется верить, хотя бы это поможет расшевелить угасающее во всеобщем пофигизме дело.
Медперсонал хотел сэкономить на пациентах
Основная версия, по которой «работает» следствие, – причиной массовой вспышки стал зараженный по вине производителей медицинский препарат «BSS+» (производитель – известная американская фирма). Нелли Морозова, доктор медицинских наук, заведующая кафедрой дезинфектологии и профилактики внутрибольничных инфекций Харьковской областной дезинфекционной станции, с этим категорически не согласна:
- Я с полной ответственностью заявляю: в данном случае не могло быть массового инфицирования посредством препарата «BSS+». Производитель медикаментов с мировым именем тщательно следит за качеством препарата, тем более что у него три степени защиты. В противном случае заражена была бы вся партия. Но штамм обнаружили только в 2 флаконах из 5 предоставленных на анализ. Причем исследовали их только на четвертый день. Препараты из этой же партии применялись во время операций в киевском «Эксимере», в клинике Гиршмана, и не вызвали осложнений. Главный санитарный врач области Иван Кратенко также сделал вывод, что синегнойная палочка в организм пациентов попала не по вине производителей.
Нелли Сергеевна утверждает: если «BSS+» был действительно заражен не в клинике, при такой концентрации синегнойной палочки, которая была обнаружена, препарат должен был помутнеть и изменить цвет. Даже если флаконы были запечатаны и стерильны. Но Инесса Ишкова сказала, что жидкость перед операцией была на вид абсолютно нормальная.
Кроме того, если бы директор действительно считала виновными производителей, «Эксимер» тут же предъявил бы им иск. А не фирме «Медленс», на складе которых они покупали препарат. Кстати, ни на одно заседание в Хозяйственном суде по этому иску представители клиники не явились.
Впрочем, если причиной заражения и мог стать «BSS+», считает Алексей Евсеев, то только по причине нарушений со стороны медперсонала.
- Согласно накладным, «Эксимер» приобрел у фирмы «Медленс» 18 флаконов раствора «BSS+», хотя их должно было быть 22: это исключительно индивидуальный препарат. Они должны быть подписаны под конкретного пациента, должна стоять дата и время открытия. После применения раствор должен храниться не более 6 часов, после чего уничтожаться. Но почему-то после операции осталось 5 флаконов препарата, из которых два было почти полных. Ишкова рассказала следствию, что для промывания глаз после операции все шприцы набирали с одного флакона. Что уже является вопиющим нарушением. Когда мы думали, почему же этот препарат не был уничтожен, у нас возникло одно подозрение. В клинике была практика хранить вскрытые флаконы в холодильнике. Чтобы использовать их для дальнейших операций. Наверное, с целью экономии…
Как удалось выяснить на складе фирмы «Медленс», в тот период у них было нужное количество «BSS+». А цена одного флакона – всего 34 гривны…
(Окончание следует)